Династия - [39]

Снаружи послышался стук копыт. На мгновение ее охватила надежда на то, что подоспела подмога. Здравый смысл, однако, подсказал ей, что топот копыт удаляется, а голоса людей остаются.

— Они уводят лошадей, — сказал Оуэн.

Он старался говорить шепотом, как если бы они прятались от врага, который не знал их укрытия.

— Что же они собираются делать? — в голосе Мэри звучала неприкрытая паника. Джелерт начал скулить, и Элеонора закрывала ему морду, чтобы пес не начал лаять. Вдруг перестали звучать даже голоса разбойников.

Нервы были напряжены до такого предела, что Элеоноре хотелось разорвать эту тишину и закричать.

С грохотом посыпались оконные панели, которые были пробиты за секунду, а через них в холл полетело горящее тряпье. Оно падало на пол, и половицы тут же занимались огнем. Тут и там слышались лай и крик обезумевших людей и животных. Элеонора пыталась погасить пламя. Жак принес ведро воды, но этого было явно не достаточно. Больше воды в доме не оказалось, потому что колодец находился во дворе. Коридор наполнился едким дымом, и Элеонора поняла, что потерпела поражение.

— Открой дверь, Оуэн, — выкрикнула она. — Нам надо немедленно выбраться. Ани, держи детей и никуда не отпускай от себя. У меня на руках Роб. Мэри, Джейн, вы должны быть рядом с Ани. Открой дверь, Оуэн! Уильям, помоги ему!

Двери поддались с громким треском, и дым вывалил в освещенный огнями факелов двор. Мужчины, ожидавшие этого момента, вломились в дом, сметая на своем пути выбегающих слуг Элеоноры, чтобы затушить пылающий пол в холле. «Конечно, они тоже хотят, чтобы поместье уцелело», — с горечью подумала Элеонора. Она увидела, как в разных местах возникают стычки между людьми, но слуги Морландов хотели лишь выбраться из задымленного дома и глотнуть свежего воздуха. Во дворе их ждали мужчины с черными жестокими лицами и сверкающими ножами.

— Выходи, женщина, — кричали они Элеоноре, которая остановилась посмотреть на них. — Выходи и забирай своих людей; а не то будет хуже.

— Будет хуже для вас, — крикнула им в ответ Элеонора вызывающе. — Неужели вы думаете, что я не запомнила ваших лиц? Вам это так просто не сойдет с рук!

— Исчезни, женщина, пока я не потерял терпения и не наказал тебя, — грозно прорычал один из нападавших и попытался направить на нее горящий факел.

Жар пламени чуть не обжег ей лицо, и Элеонора отпрянула в сторону. Оуэн потянул ее за руку.

— О госпожа, прошу вас, давайте уйдем, — попросил он, чуть не плача.

Слуги высыпали из дома в темноту, некоторых из них преследовали разбойники с ножами. Элеонора не упускала из виду Ани и детей. Она вывела их за двор, ворота за ними немедленно закрыли, и на них упала завеса тьмы.

Поблизости не было ни единого огонька. Плотные облака закрывали от них луну и звезды. Начался дождь, и Элеонора с ужасом поняла, что на улице очень холодно. В холле, где они сидели всего некоторое время назад, было так душно, что они в спешке даже не подумали захватить что-нибудь из вещей, хотя бы плащи. Они были выставлены на холод в легкой одежде.

— Что же делать, госпожа? — спросила Ани.

Хелен начала плакать, и Ани бесцеремонно ее встряхнула, сказав:

— Тише, тише. У меня сейчас нет сил тебя успокаивать.

— Мама, мы пойдем домой? — спросил маленький Эдуард. Элеонора опустила глаза и увидела, что его лицо белым пятнышком освещает темноту.

— Домой? — произнесла она задумчиво, а потом поняла истинный смысл его слов. — В Микл Лит, конечно. Да, дорогой мой, мы пойдем домой. Держитесь все вместе, а ты, Эдуард, возьми меня за руку. Ани, следи за девочками. Изабелла, возьмись за Ани и не отпускай ее ни за что на свете, понятно?

— О да, мама.

Они подождали возможного появления других слуг. Кричали им в темноте, чтобы легче было найти друг друга. Никто не появился. Одни скрылись из виду, как только вышли через заднюю дверь в доме, другие, поддавшись панике, разбежались, кто куда. Быть может, они сейчас тоже на пути в свой старый дом. Когда Элеонора убедилась, что им некого больше ждать, она собрала свою маленькую горстку людей и направилась в Микл Лит — единственное убежище.

Под дождем и в холоде им было трудно двигаться быстро. Оуэну вскоре пришлось взять Роба из рук Элеоноры, а когда Эдуард устал идти дальше, Оуэн передал Роба Ани, чтобы посадить себе на плечи Эдуарда. Девочки продолжали идти, поддерживаемые Мэри, Джейн и Элеонорой. Путь был очень тяжелый, их начал одолевать голод. Дети плакали. Элеонора при всех своих стараниях не могла чем-то их приободрить. У нее страшно болела спина, и она старалась просто не думать о том, что это может означать приближение родов. Все ее мысли были о том, что случится с ее покинутым домом, где остальные слуги и что произошло с ее любимым псом. Она так надеялась, что он найдет их, но этого не произошло. Элеонора боялась, что он ранен.

Вдруг каким-то образом они поняли, что сбились с пути. В этом не было ничего удивительного. Никто из них не знал хорошо дорогу, а в такой кромешной тьме все выглядело по-другому. Они бесцельно брели какое-то время. Элеонора больше не могла игнорировать все увеличивающуюся боль — она знала, что это ребенок так не вовремя начал прокладывать себе дорогу в жизнь. Им срочно требовалось хоть какое-то укрытие, иначе ей и ее малышу угрожала смертельная опасность. В полном отчаянии она крепко сжимала руку Изабеллы, уже не понимая, кто кого поддерживает.