Динамика характера. Саморегуляция при психопатологии - [14]

Значение защиты

Регуляционная система человека должна включать в себя не только сигнал, «включающий» корректирующую реакцию при угрозе стабильности системы, но и средства восстановления утраченной стабильности. По крайней мере, она должна включать в себя важные средства предупреждения нестабильности. Мы обязаны психоанализу появлением фундаментальной концепции действия ограниченного сознания, выполняющего именно эти функции. Теперь имеет смысл рассмотреть проблемы, связанные с одним представлением, чтобы прояснить другое.

Проблема динамики, которая фактически заставляет рассматривать человека как марионетку, связана не только с определенным способом описания; она не только присуща любой концепции внутренних сил и действий. Можно пожаловаться, что эти внутренние силы и действия слишком часто рассматривались буквально, антропоморфически и волюнтаристски. Но такое объяснение, считавшееся метафорическим, присуще вообще любому научному исследованию (например, «вода сама доходит до уровня, который должен установиться») и кажется довольно безвредным. Беда не только в том, что принцип действия сил и механизмов в психоанализе — это больше чем просто удобная метафора, и является общей и для его теории, и для его динамики. Беда еще и в том, что считается, что эти силы и механизмы бессознательно и незаметно действуют внутри сознательной личности и, по существу, независимо от нее (Anna Freud, 1937) и что их воздействие приводит к пассивности сознания. По крайней мере, очень вероятно, что именно эта брешь в психоанализе, эта неясность связи сознания с тем, что является бессознательным, эта с виду безобидная пассивность сознания в психодинамике патологии — именно она становится средоточием теоретических и терапевтических проблем. Именно это представление о пассивности сознания отличается от клинической реальности. Ибо в клинической практике видно, что сознательная личность принимает очень активное участие в процессе защиты. Конечно, нельзя сказать, что такой человек сознательно организует собственную психодинамику, но он очень активно реализует ее в жизни.

Например, ригидная личность, которая ощущает дискомфорт в процессе любого выбора или принятия решения, активно занимается поиском правил, которые можно применить к данной ситуации. Появление неких правил придает такому человеку ощущение его личного выбора. Так, он себя спрашивает, как ему следует скорректировать свои действия, чтобы поступить должным образом, соответственно, поступить правильно. В ресторане он заказывает более здоровую или не слишком дорогую еду, хотя не уделяет особого внимания ни здоровой пище, ни экономии.

Например, активное и сознательное, хотя и неграмотное, защитное избавление от тревоги, как правило, более заметно при проявлении постоянной нерешительности, когда нельзя найти типичные примеры поведения или правила, в соответствии с которыми нужно действовать. Такая нерешительность раньше считалась проявлением амбивалентности, имеющей глубинные истоки. Но, по сути, дело не в амбивалентности, а в результате функционирования — пусть и не совсем удачного — защитного процесса. В некоторых ситуациях, когда нельзя избежать индивидуального выбора, ригидная, одержимая личность чувствует, что склоняется к решению, которое вызывает у нее ощущение тревоги, похожее на ощущение проявленного безрассудства («Наверное, я совершаю ошибку!»). Эта тревога заставляет человека тщательно разобраться в причинах, препятствующих реализации его склонности. Этот процесс, который многократно повторяется в любой области деятельности, часто заставляет человека мучиться (хотя мучения — это не цель процесса, а его цена) и, хотя зачастую заканчивается быстрым принятием решения, тем не менее, устраняет угрозу, вызванную необходимостью сделать целиком и полностью осознанный выбор.

Только что рассмотренные нами процессы защиты заключаются в активной деятельности в определенном стиле и с определенной целью избавления от тревоги в конкретных условиях. Но этот стиль существует постоянно, с присущей ему стабильной организацией установок и поведенческих паттернов; для ригидной личности — это приверженность рутине, постоянная ссылка на моральные и нравственные нормы и правила. Все это формирует защиту, предвосхищающую появление тревоги, и постоянно поддерживает состояние стабильности. Разумеется, все перечисленные выше факторы включают в себя активную деятельность сознания.

Психоаналитическое понятие защиты представляет собой организацию, управляющую энергией влечений. В понимании психоаналитической концепции управление механизмов защиты состоит в том, что они препятствуют доступу к сознанию бессознательных желаний или фантазий, порожденных влечениями, тем самым предотвращая появление конфликта или тревоги. В психиатрических описаниях также очень часто появляются вытекающие отсюда замечания о «контроле над импульсом» или «потере контроля». Как мы увидим впоследствии, эти понятия отражают теоретические и терапевтические проблемы, сравнимые с проблемами, обусловленными самим понятием защиты.

Ни природа, ни точное происхождение такого управления нигде не были ясными настолько, насколько фундаментальным было в психоанализе понятие организации, управляющей энергией влечений. Самый известный современный сторонник этой концепции Дэвид Рапапорт допускает, что «о природе процесса, вызывающего такой контроль, известно мало» (Rapaport, 1950). Рапапорт часто говорил о биологических порогах разрядки напряжения влечения как о возможном ядре этого «контркатексиса»