Дина Верни: История моей жизни, рассказанная Алену Жоберу - [8]
(АЖ) А группа «Октябрь»?(ДВ) Это Пьер познакомил меня с Жаком и Пьером Преверами. Я тут же была принята в их группу «Октябрь». Это было в 1936 году, мне семнадцать, но не я оказалась там самой юной: братья Мулуджи были младше меня. Они красиво пели «Тюр-лю-тю-тю, островерхая шляпа». Один из них рано умер. Второй брат, Марсель Мулуджи, стал потом певцом, кинозвездой, художником и писателем. Группа «Октябрь» была театральной труппой в духе Брехта: хор читал речитативы Превера, ставились авангардные пьесы.
В 1936-м «Октябрь» приходил в упадок. Они по-прежнему держались на огромном поэтическом таланте Жака Превера, но времена изменились, и театральные пьесы тоже. Это была уже не «Битва при Фонтенуа» с Жан-Луи Барро, а «Спокойной ночи, капитан» – история судна, которое никогда не выходило в море, с Роже Бленом, Реймоном Бюссьером, Морисом Баке и Лорисом. Я участвовала в этой пьесе, которая так и не была закончена и сыграна. На репетиции мы собирались в мастерской Лу Бонена. В то время Превер не был известен широкой публике. Его прославили «Слова», изданные позднее, и особенно тексты, написанные для кино.
Во время июньских стачек 1936 года «Октябрь» выступал перед забастовщиками «Галери Лафайет». Какое воспоминание! Все работники, в том числе множество женщин, собравшиеся на верхних площадках лестниц и на галереях, были буквально озарены стихами, которые мы, стоя внизу, читали и пели. Это было чарующе.
(АЖ) Вы много пели? Но как вы к этому пришли?
(ДВ) Это своего рода наследственность. С незапамятных времен семья со стороны моего отца была очень музыкальной. Я вам уже говорила, что сестра отца, Мария, была оперной певицей. Моего отца в пятнадцать лет приняли в консерваторию. Это было в России, как раз перед его посещением броненосца «Потемкин». Отец был пианистом, у него были абсолютный слух и феноменальная память. Он мог сыграть на пианино то, что услышал на улице, в мюзик-холле или в оперном театре. Особенно ему нравилась комическая опера. Я училась на слух. Я пела – чувствовала эту потребность. Я пела в «Народном хоре Парижа», пела Генделя, Баха, Моцарта… Но плюс к тому и народные, и революционные песни. Позабытые песни Французской революции, завораживающие песни русской революции. Я пела и с «Красными соколами».
Пьер Жаме: Дина и Пьер Жаме в Ницце, апрель 1936 г.
И в группе «Октябрь». В Марселе в пьесе Федерико Гарсиа Лорки. В кабаре Марианны Мишель. Позднее пела во Френской тюрьме. Очень рано, в шестнадцать лет, я познакомилась с большими артистами, русскими цыганами Димитриевичами. Это было в 1935 году, вечером в кабаре на авеню Мэн. Я пришла с друзьями родителей, кабаре называлось «Джигит» (так называют искусных наездников кавказские народности). Их пение меня глубоко взволновало. Душу затрагивают самые простые звуки, именно они проникают так глубоко. Цыгане, целое семейство, были приветливы. Я им сказала: «Я пою, как вы». Так и было – я могу петь на их манер. Валя, которая позднее станет большой звездой, потребовала: «Так спой». Я запела, и они бросили работу и обступили меня, говоря: «Да ты поешь как цыганка! Чем ты там занимаешься? Оставайся с нами!»
Пьер Жаме: «Хор восемнадцатилетних» под руководством Пьера Жаме поет в Лилле в августе 1939 г. на национальном слете Молодежных гостиниц.
Поскольку у меня постоянно была бессонница, после войны я часто пела с ними поздно вечером, даже ночью. И пользовалась успехом. Мы пели в кабаре, чаще всего в «Белом слоне» на Монпарнасе, и у частных меломанов. Все заработанное я оставляла цыганам, а петь приходила ради удовольствия.
В начале 50-х годов я пела и с Сержем Поляковым, членом большого семейства цыганских артистов. После Второй мировой войны его тетя открыла школу цыганской музыки в Америке.
Так что музыка присутствует в жизни нашей семьи с незапамятных времен. И она никуда не ушла. Мой сын Оливье был певцом и композитором, один из моих внуков, четырнадцатилетний Пьер, – гитарист.
(АЖ) Но среди людей, с которыми вы общались, были и кинематографисты?
(ДВ) Я проникла в мир кино, понемногу снимаясь в массовке. Я даже получила роль в фильме «Высота 3 200» Жана Бенуа-Леви с Одетт Жуайё, Жаном-Луи Барро, Фернаном Леду и Бернаром Блие. Это утопическая история о колонии молодых людей, которые поселяются в шале высоко в горах. Я была знакома с Жаном Ренуаром, именно он подталкивал меня к работе в кино. До него я снималась в основном в массовке. А с ним стала работать в так называемой умной массовке, это когда вы произносите хотя бы одно слово. С ним в 1936 году я и запела в одной из картин, «Жизнь принадлежит нам».
(АЖ) В фильме, который финансировался Коммунистической партией?(
