Дина Верни: История моей жизни, рассказанная Алену Жоберу - [7]

(АЖ) Хорошо! Но пока мы в 1934–1935 годах, накануне Народного фронта.

(ДВ) Пользуясь всеобщим недовольством в условиях экономического кризиса, кагуляры[11], роялисты, члены «Огненных крестов»[12] решили, что они достаточно сильны, чтобы взять власть и отправить правительство в отставку. Лидер кагуляров Делонкль явился со своими отрядами к Национальному собранию. Они напали на конные подразделения республиканской гвардии, защищавшие вход в здание. Вооружившись бритвами, кагуляры перерезали сухожилия лошадям, кровь лилась рекой. Гвардейцы храбро сражались. Там было много раненых и погибших. На площади Согласия собиралась «Аксьон франсез»[13] и различные лиги, в том числе «Огненные кресты». Чуть не каждый день их разгоняла полиция. Они призвали своих сторонников выступить против сил законопорядка 6 февраля. Разгромили несколько автобусов, нападали на автомобилистов, снова были раненые и погибшие. Это происходило вечером, и члены «Аксьон франсез» зажигали ракеты, чтобы освещать стычки. Всего было семнадцать или двадцать погибших и более двух тысяч пострадавших. Однако республиканцы победили. Утром членов лиг, «Аксьон франсез» и кагуляров разогнала полиция.

9 февраля в Париже состоялась грандиозная антифашистская манифестация. Я ходила на нее с отцом и моими политизированными друзьями. А 12 февраля вместе со всеми парижанами-республиканцами мы были на площади Республики, многие держались за руки. Молодые люди забирались на главную статую, я смотрела на них с восхищением – меня саму удержал отец. Люди пели, смеялись, плакали. Это был наш триумф. Республика была окончательно спасена, не оказалась поверженной.

После этих событий февраля 1934 года в среде французских левых зародилась идея создания Народного фронта. Но, чтобы это произошло, социалисты должны были сблизиться с коммунистами, с которыми постоянно конфликтовали. Базировалась идея на антифашизме. И спустя два года, в 1936-м, с помощью социалистической партии СФИО[14], Радикально-социалистической партии, Коммунистической партии, анархистов, всех французских левых организаций был создан Союз левых, будущий Народный фронт.

(АЖ) Есть ваша фотография, сделанная Пьером Жаме…

(ДВ) Пьер Жаме фотографировал меня совсем молодой, с шестнадцати лет. Он был моим первым возлюбленным. Пьер умер в 2000 году, ему было девяносто. Фотография, которую вы имеете в виду, где я с рюкзаком, в шортах и в грубых ботинках, не была постановочной – напротив, очень жизненной. Я направлялась в окрестности Этампа, где была молодежная гостиница. Шла пешком целый день, страшно устала, но была счастлива. Такой и запечатлел меня Пьер Жаме. Этот снимок был опубликован – и произвел сенсацию. Его потом часто использовали как символ Народного фронта, даже печатали на афишах.

Пьер Жаме: Дина на дороге около Вильнёв-сюр-Овер (деп. Эссонн), 1937 г.

Знаете, я жила, опережая свою эпоху. Ходила в шортах в 1936 году, когда их еще никто не носил. Ездила так в метро, на меня фыркали. И я часто ходила в сандалиях, сандалиях Дункана – так тоже не было принято. В таких же сандалиях ходила писательница Колетт. Реймонд Дункан, изготавливавший их, был братом великой танцовщицы Айседоры Дункан. Они вместе открыли для себя Грецию, и эти сандалии были копией тех, что носили Сократ или Овидий. Реймонд Дункан ходил в греческой тунике. У него в Париже был свой дом, на улице Сены, 31, он назывался Академия и был создан по афинскому образцу. Иногда Реймонд читал там лекции, некоторые из них были просто фантастическими.

Немногим раньше была создана организация Молодежных гостиниц Франции. Я быстро в нее вступила. Поскольку меня часто фотографировал Пьер Жаме, я попадала на обложку журнала Le Cri des Auberges de Jeunesse[15]. Там была молодежь, которая стремилась к чистоте, к природе. Мы говорили: «Нет танцзалу, да кемпингу». И это было так – нога моя не ступала в танцзалы. Мы проводили много времени в пути, путешествовали автостопом. Эта американская идея тогда только добралась до Франции, и нас таких оказалось немного. В новинку автостоп был и для автомобилистов, которые из любопытства останавливались – и возили нас по всей Франции.

Мы часто ночевали под открытым небом, пели, шли по полям, по берегу моря, плавали на острова Бретани. Я была членом многих ассоциаций, таких как «Друзья природы» и, естественно, «Красных соколов», молодежной организации социалистов. Жаме сделал множество фотографий того периода, тысячи снимков молодых людей того времени. Это просто невероятные документы для будущих историков. Время Народного фронта! Потрясающее, замечательное время!

(АЖ) То есть вы позировали не только для художников и скульпторов!

(ДВ) Для Пьера Жаме я действительно была моделью. Все сто́ящие фотографии моей молодости сделал он – я запечатлена в палатке, путешествуя автостопом, на пляже, в ванне, одетой и обнаженной, одна или с приятелями. Пьер был человеком очень талантливым. Перепробовал самые разные профессии: секретарь-машинист, статист в кино, натурщик для художников. Он руководил летним лагерем на острове Бель-Иль, где отдыхала молодежь из группы «Октябрь». И был не только прекрасным фотографом. Поначалу Пьер был певцом и танцором. Он пел в хоре AER, то есть Artistes et écrivains révolutionnaires