Динь-Динь и полоса невезения - [4]
— Динь! Как хорошо, что ты уже почти закончила... Ох! — Фиалка замерла на полуслове и вытаращилась на подругу. Динь стояла над котелком, сжимая веточку, будто собиралась играть на нём как на барабане.
— А, Фиалка, привет! Да, я... Котелок готов. Ну то есть почти совсем... — пролепетала Динь, отложила веточку и принялась нервно дёргать себя за хвостик.
— Он выглядит... эээ... — заметив неровную поверхность котелка, Фиалка лишилась дара речи. Динь-Динь пользовалась репутацией самой лучшей феи починки во всей Нетландии. Фиалке было неловко критиковать её работу.
— Конечно, его ещё нужно довести до ума, но вмятины больше нет, — заверила владелицу Динь, — Теперь в нём можно кипятить краску. Можем испытать его прямо сейчас, если хочешь.
Дверь мастерской снова отворилась, и вошёл Теренс. В руках у него была поварёшка — настолько перекрученная, будто кто-то пытался завязать её узлом.
— Привет, Динь! Я принёс тебе поварёшку в починку! — воскликнул воробьиный человечек. — А, здравствуй, Фиалка! Тоже принесла заказ? — поинтересовался он, кивнув на котелок.
— Нет... эээ... наоборот, забираю отремонтированное, — немного взволнованно ответила Фиалка.
— О! — только и сказал Теренс, удивлённо косясь на котелок.
Динь наполнила ведёрко дождевой водой из стоявшей на улице бочки, водрузила его на свой рабочий стол, а потом на глазах у Фиалки и Теренса перелила воду в починенный котелок.
— Видишь? — обратилась Динь к Фиалке. — Он прямо как новень...
Но тут раздался негромкий металлический скрежет, и — кап, кап, кап, кап! Из усеянной вмятинками медной поверхности стали просачиваться капли воды. Котелок теперь больше походил на дуршлаг, чем на посуду, в которой можно кипятить краску.
— Ох! — Фиалка и Теренс разинули рты и изумлённо вытаращились на Динь.
Фея починки почувствовала, как заалели её щёки, но всё же не могла отвести глаз от протекающего котелка. Ещё никогда прежде её работа не заканчивалась провалом. Никогда ещё вещи в её руках не становились хуже, чем до ремонта. Ни одну фею Нетландии ни разу не подводил талант. А если бы такое случилось, это означало бы: у неё нет и не было настоящего таланта.
После долгой неловкой паузы Фиалка наконец закрыла рот, кашлянула, чтобы прочистить горло, и сказала:
— Лучше я попрошу кого-нибудь поделиться со мной котелком, а за своим зайду попозже. — Растерянно взглянув на Динь, она выскользнула за дверь.
Теренс тоже был сбит с толку, но уходить не спешил. Он положил перекрученную поварешку на лавочку и мягко промолвил:
— Динь, у тебя усталый вид.
— Я не устала!
— Может быть, тебе стоит сделать перерыв, — предложил воробьиный человечек. Он хотел как- нибудь помочь подруге, но не знал как. — Почему бы нам сейчас не полететь в чайную комнату? По пути сюда я учуял доносящийся из кухни запах тыквенных кексов. Они пахли восхити...
— Я не хочу есть, — оборвала его Динь, хотя на самом деле умирала с голоду. Она ведь не завтракала, да и накануне осталась без ужина. Но в чайной комнате феи одного таланта всегда сидели рядышком, а Динь вовсе не улыбалось встретиться сейчас с другими феями починки.
Динь вдруг поняла, что и присутствие Теренса её раздражает. Если бы он не позвал ее играть в салки, она бы не потеряла свой молоточек. Динь понимала, что относится к своему другу несправедливо, но она до того расстроилась, что ей хотелось переложить вину на кого-то другого.
— Мне некогда болтать, Теренс, — отрезала она, развернулась к куче формочек для выпечки, которые предстояло починить, и подёргала себя за хвостик. — У меня много работы, я ничего не успеваю.
— А-а... — Плечи Теренса уныло опустились, — Ладно, если тебе что-то понадобится, дай мне знать, — промолвил воробьиный человечек и направился к дверям. — Пока, Динь.
Как только Теренс ушёл, Динь полетела к ближайшей берёзе, где располагалась плотницкая мастерская, и попросила хозяина на время одолжить ей молоток. Воробьиный человечек согласился при условии, что она вернёт инструмент через два дня. Сейчас он выстругивал дубовые дощечки для ремонта Дерева-Дома, и, по его словам, молоток ему пока был не нужен. Динь пообещала, что вернёт всё в срок.
Два дня. А что делать потом, Динь не знала. Она предпочитала пока не задумываться над этим.
Когда Динь влетела в свою мастерскую, ей показалось, будто там что-то изменилось. В воздухе появился сладкий аромат выпечки. Потом фея заметила стоявшую на лавочке тарелку с тыквенным кексом и стаканчик простокваши.
«Теренс!» — сразу сообразила фея. Ей стало стыдно, что она держалась с ним так резко. Кекс оказался душистый, свежий, только что из печи. Он так и таял на языке. Простокваша была холодная и кислая.
Подкрепившись, Динь почувствовала себя лучше.
Она взяла плотницкий молоток и приступила к ремонту форм для выпечки. Они не были треснутыми или помятыми, но фея-кондитерша Дульси, которая принесла формы, жаловалась, что пироги в них постоянно подгорают. Динь предполагала, что это как-то связано с геометрической формой этих штуковин. Или, может, металл на дне был слишком тонок.
Плотницкий молоток оказался раза в два больше её специального молоточка. Держа его в руке, Динь чувствовала себя неуклюжей, как... Неуклюжик!
