Дилижансом, дирижаблем - [96]

* * *

На поданный им знак, охранники быстро освободили ближайший к ним стол.

– Присаживайтесь, князь. В ногах правды нет.

– А у вас, князь, весьма обширные связи… – нервно пошутил Родион.

– Сам не ожидал. Мы с господином Одинцовым служили вместе.

– Да, – подтвердил хозяин заведения. – Было дело… Служили, не тужили. Пока меня не обвинили в растрате полковой кассы. И никаких оправданий даже слушать не стали. Потому что я, видите ли, не мог объяснить некоторые свои покупки.

– Весьма дорогие, надо заметить.

– Ну и что? – хмыкнул Василий, наполняя стопки из пузатой бутылки. – Как будто роскошь запрещена уставом… Давайте. Здравствовать, пока не желаю, но встречу сослуживцев вспрыснуть положено.

Князь пожал плечами, мол, почему нет и стопку поднял. Выпили не чокаясь… Что никоим образом Родиону настроения не подняло. Как и от вида окруживших стол головорезов. Но от угощения отказываться тоже не стал. «Помирать, так с музыкой».

– В общем, суд офицерской чести постановил разжаловать меня в рядовые и отправить на два года в арестантскую роту… – Одинцов наполнил рюмки вторично. – Но я не стал дожидаться приведения приговора, а сбежал той же ночью. Пока охрану несли мои же солдаты.

– Понятно… – Родион махнул вторую рюмку и занюхал ломтиком хлеба. – Осмелюсь спросить… Предсмертную записку интендант той же ночью написал, или…

– А он мне нравится, – хохотнул Одинцов. – Зрит в корень… Случайно, не из наших?

– Отставной гвардии поручик Зеленин, – мотнул головой Родион.

– О, как… А вас по какой причине? Если позволите поинтересоваться?

– Трудно нынче прожить на одни эполеты, – повторил легенду тот. – Вот и пришлось сменить портупею на портмоне…

– Хорошие вы парни… – Одинцов разлил водку и по третьему кругу. – Но, пора и о делах наших скорбных покалякать. Договоримся сразу, пургу не гнать. Начнете финтить – базар закончен.

– Так нам и скрывать нечего, – видя что Александр начинает закипать, разговор взял на себя Родион. – Кто-то из твоих щипачей тиснул у князя лопатник. Вот мы и кинулись в догонку.

– Угу… – скривился Одинцов. – Я же предупредил. Без фуфла… Думаешь, я поверю, что князя напрягся из-за пропажи жалкой тысчонки или полторы?

Гул в зале показал, что не только Родиону названная сумма не вяжется с эпитетом «жалкая». Так что хозяин притона объяснил свое мнение.

– Зуб даю, братва… Для единственного сын губернатора Бессарабии, семье которого принадлежат десятки тысяч аров виноградников в Гросс-либентале и Шабо, а их «Черного принца» и «Черного доктора» подают к императорскому столу, – пара-тройка «Петров», что для меня чирик. А теперь скажите: многие из вас ломанулись бы в ночь за десяткой?

Не менее громкий гул подтвердил, что таки да, желающих не нашлось бы. Даже пара червонцев не стоит возможности получить перо в бок.

– Вот… – Одинцов нацелил на Катакази палец. – А потому, князь, если хочешь разговора, начнем сначала. Но это уже последняя сдача… Колода закончилась.

– В бумажнике была стеклянная пробирка с запиской внутри. Она мне нужна… – неохотно ответил Александр. – Но, клянусь честью, Виктор – если не хочешь перейти дорогу Особой экспедиции, а то и самому Ордену, больше ни о чем не спрашивай.

– Ого! – поскреб подбородок тот. – Похоже, одной бутылки будет маловато… Эй, Глот. Хиляй сюда.

– Чего ты, Одинец? – остановился на безопасном расстоянии карманник. – Я понятия знаю. Косяка не было…

– Нишкни, босота, – шикнул на парня главарь. – Косяка у него не было. А хвост привести в малину это что?

– Я ж не думал…

– Цыц… Кроме бабла в лопатнике что еще было?

– Стекляшка какая-то… – пожал плечами тот. – Выбросил. Вместе с обложкой.

– Что?! – князь дернулся вскочить, но его тут же усадили обратно. Довольно обходительно. Ну и он не стал ерепенится. Еще последний рубль ребром не встал.

– Точно выбросил? – нахмурился Одинцов.

– А я помню… – чувствуя что прямо сейчас его бить не будут, вор снова приподнялся. – Одинец, чё за предъява? Я честный вор и не крысятничаю. А срок на кармане носить не нанимался.

– Закончил базар. Вали от греха… Не буди зверя… – отмахнулся от него Одинцов. – Извини, князь. Не фарт… Ну, если выйдешь, погляди по сторонам… Может, валяется где, на тротуаре.

– Может, послать кого? – наклонился к нему тот, что на входе стоял. Видимо, хотел загладить вину.

– А и то верно. Вот ты, Лось, и сходи. Пока я про тебя еще не решил…

– Да мы и сами не погнушаемся, – ввернул словечко Родион. – Не пора ли прощаться? Ни князю, ни мне ваши дела не интересны. Со своими бы разобраться. Уйдем – тут же обо всем забудем. Подтвердите, Александр Даниилович.

Князь поглядел в глаза бывшего сослуживца и медленно кивнул.

– Ясно… Что ж, люди вас услышали. Князю я обязан. И если б вы могли только меня подставить, то давно бы ушли. Но, тут не армия и решает общество. А ему, помимо моего слова еще какая-нибудь причина нужна.

– У нас больше ничего нет… – ответил Александр. – Кроме жизней. И ты меня, Василий Антипыч, знаешь. Я дарить ее никому не намерен.

– Знаю… знаю… – проворчал тот. – Вот давай и проверим фарт. Твоя карта ляжет сверху – уйдете. Братва фартовых уважает. Проиграешь – не обессудь. Ну, так что, поручики, метнем банчок?