Дилетант - [8]

В коридоре ему в голову пришла мысль, от которой с Бубликом едва не приключилась истерика. Он вспомнил, что есть еще один адрес, куда Мария Майская может пристроить на время командировки свою бубликообразную драгоценность, — соседка Ирма. О Боже! Только не это. Только не это. Там Бублика ждет худшее, что может вообразить кошачий мозг… Бублик с ужасом, слезами и отчаяньем понял — да, именно Ирме и отдаст его хозяйка на время своих эротических танцев с шлимовским электоратом. «Маша, какая же ты стерва!» — скорбно подумал Бублик.

Билет на поезд Киев — Шлимовск Вадим купил в самый последний момент.

У него был запасной страховочный документ с роскошными хохляцкими усами на фотографии, которые в данный момент Вадим с некоторым усилием удерживал на своей физиономии. Усы невероятным образом меняли его внешность и делали практически неузнаваемым. Но кто знает, насколько велико желание недавних его работодателей прикончить беглого киллера. Вадим усмехнулся вслед за научным прогрессом и движением человеческой мысли творчески развивается, модернизируется и акт заказного убийства: сначала на месте преступления оставляли только труп, потом стали бросать использованное оружие. Теперь считается хорошим тоном предоставить следствию и охладевшее тело наемного убийцы. Вот он лежит, в ста метрах левее. А дальше?

Поэтому Вадим старался не отсвечивать и по незаметности сравняться с сигаретным бычком на асфальте. Его буденновские усы в этом плане даже мешали, но усов на вокзале было предостаточно.

Он купил в киоске газету. Фотография обаятельного и улыбчивого Подопригоры на первой полосе дополняла траурную статью, полную сожаления и горечи. На развороте талантливо и задушевно описывался земной путь Подопригоры, борьба банкира за становление украинской гривны, его пылкие устремления. Вадим с ледяным равнодушием пропустил всю эту белиберду. Заслуги финансиста перед отечеством и его выдающиеся личные качества мало интересовали киллера. Василь Подопригора никогда не был для него живым. Вадим познакомился с ним заочно, по предоставленным фотографиям. Потом держал его лицо в мыслях, расстреливая мишени на тренировочной площадке, потом — в короткий момент прохода от лифта к двери квартиры — видел его профиль и спину. И все это время он не думал о жертве как о живом человеке, как о целой галактике мыслей, желаний, привычек, страстей, улыбок. Он думал о клиенте как о механической утке в тире — вот она движется, и задача-максимум — заставить ее навсегда остановиться. Что он и сделал. Правда, обещанного вознаграждения не получил. Заказчики что-то переиграли между собой, и, вместо круглой суммы, перед Вадимом теперь возникла необходимость оперативно рвать когти из Киева и искать убежища на просторах России.

А вот пламенное выступление генерал-лейтенанта из Министерства внутренних дел Вадим прочел с явным удовольствием. Генерал обещал поймать убийц в самые кратчайшие сроки. Если бы каждое обещание подобного рода заносилось на тетрадную страничку, подумал Вадим, то страницами уже можно было оклеить сортир. Сам Вадим никогда никому ничего не обещал наверняка.

В его купе вошла девица очень средних лет, длинная и сутулая, как знак интеграла, и лишенная рельефа, как зубочистка. Вадим невольно вспомнил Лору с Крещатика. Он вытянулся на своей полке, раскрыл толстую книжку карманного формата — детективный роман, которыми завалены все лотки, — со вздохом еще раз оглядел попутчицу и углубился в чтение. Поезд мягко тронулся в путь.

Глава 5

Знакомые всегда считали Игоря Шведова любимцем судьбы, везунчиком. По его собственному мнению, каждую улыбку фортуны он отработал на двести десять процентов своим самозабвенным и ажиотажным трудом.

Шведов начал трудиться как ненормальный уже в шестнадцать лет. Дрессировал кирпичи на стройке, готовил цементное суфле, вкалывал по-черному. В армии счастливо избежал прелестей внеуставных отношений, так как оказался очень полезным человеком. Начальство стремительно улучшало свои жилищные условия и для этого использовало главным образом строительные таланты Игоря. Штукатурил, белил, монтировал, устанавливал, проектировал, организовывал, руководил бесплатной солдатской силой. Особенно удалась дача подворовывающего комбата — из красного кирпича, с колоннами, пальмовидными капителями, люнетами, пилястрами и окнами-бойницами. Короче, наворотил. Командир бился в экстазе, вознаградил двухдневным отпуском, но свое начальство возил для гулянок на другую дачу — попроще. Чтобы, не дай Бог, не отдали под трибунал за несоответствие уровня материального потребления скромным майорским доходам.

В тридцать шесть лет у Игоря была своя строительная компания «Триумвират» в родном городе Шлимовске.

Весной этого года Игорь, не чуждый таким хорошим мужским качествам, как амбициозность и честолюбие, рискнул выставить свою персону на суд горожан — 27 июня в Шлимовске планировались очередные выборы главы города. Шведову давно стали тесны рамки частной строительной компании. Хотелось административного простора и власти. И недавно избирком объявил о начале агитационной свистопляски. Нужно было показать себя перед избирателями во всей красе, и каждый неиспользованный в рекламных целях день прибавлял шансов соперникам. Но в вопросах агитации и пропаганды Игорь разбирался гораздо хуже, чем в марках цемента, и поэтому при мыслях о предвыборной суете не испытывал того щемящего волнения, которое охватывало его обычно, например, при сдаче роскошного «новорусского» дома.