Дилетант - [10]

В восемнадцать лет Олеся встретилась на швейцарском горнолыжном курорте с земляком Игорем Шведовым и плавно перекочевала из заботливых папиных рук под покровительство мужа, строительного магната. Таня полюбила Алексея, охранника автомобильной фирмы, с небольшой и не совсем стабильной зарплатой. Олеся жила в двухуровневой пятикомнатной квартире с кухней в двадцать один метр. Таня — в однокомнатной «хрущевке». Они вместе закончили художественно-графическое отделение Магнитогорского пединститута, и сразу после окончания Таня устроилась на работу в картинную галерею. Олеся после получения диплома стажировалась в Лондоне, в Королевской академии искусств, и никуда не устроилась. Танин оклад составлял триста пятьдесят рублей. Олеся могла истратить четыреста на понравившегося ей игрушечного слона в магазине.

На свой двадцать второй день рождения Таня получила от мужа Алексея букет роз и тефлоновую сковородку. Олеся мягко намекнула Игорю, что хочет джип.

Было непонятно, каким образом им все еще удается оставаться подругами. Но Олеся и Таня на самом деле испытывали потребность в ежедневных встречах, советах и телефонной болтовне. В какой-то момент, в период подростковой неустойчивости, их дружбе едва не пришел конец. Но у Олеси умерла мама, и Таня, обнимая за плечи несчастную, мокрую от слез подружку, раз и навсегда уяснила: завидовать нельзя. У всех свои радости и свое горе. С того момента она в корне душила любой росток зависти, набрасывалась на него с саперной лопаткой и безжалостно выкорчевывала, напоминая себе, что и ее, Танина, жизнь, независимо от материальной несопоставимости с жизнью Олеси, полна счастья, веселья, любви.

Надо отдать должное Олесе: она искренне страдала, что единственная подруга не спит, в отличие от нее, на шелковых простынях. Нежная, романтичная, огражденная от реальной жизни усилиями отца и мужа, Олеся немного стыдилась своей буржуйской обеспеченности.

— Молодец, что пришла! — сказала она Тане, открывая дверь. — На улице жарко?

— Довольно жарко. Привет!

Несмотря на близость обеденного времени, Олеся все еще была одета в легкомысленный утренний халатик. На локте у нее висел шестимесячный карапуз рекламной наружности — упитанный, бело-розовый, с круглыми голубыми глазами и светлым пушком на голове. Тонкой, хрупкой Олесе было явно нелегко его держать.

— Сейчас я руки помою и возьму Валерку, — сказала Таня, бросая в угол свою сумку и направляясь в ванную.

— Хоть совсем забери! — крикнула вдогонку Олеся. — Уже достал маму. Достал, достал, достал! — повторила она, взяв ребенка под мышки и с трудом поднимая его вверх. Младенец радостно улыбался, демонстрируя два крошечных белых зуба — все, что у него было в наличии.

Они устроились на огромной кровати в спальне, подсунув Валерке погремушки.

— Сегодня у нас званый обед. Папа приедет и Игорь. Никитишна уже накрывает стол.

— О, я тогда ни к селу ни к городу приперлась! — заволновалась Таня.

— Почему? — удивилась Олеся. — Пообедаешь с нами. Никитишна наготовила! Слушай, я после родов ем и ем, ем и ем.

— С ребенком устаешь.

— Да я с ним не устаю.

— Когда же у меня такой будет? — мечтательно посмотрела на Валерку Таня, поймала его за ногу и подтянула к себе. Ребенок удивленно проехал на пузе полкровати и принялся увлеченно, с хрипотцой, хохотать в ответ на Танины заигрывания. — Какой хохотун. Лялька-хохотушка.

— Будет, не переживай, — компетентно заверила Олеся. — Вы когда с Алешей поженились? И двух лет не прошло. Успеете соорудить. У нас с Игорем тоже долго не было. Конечно! С его дикой занятостью и усталостью. Сексом занимаемся реже, чем ездим за границу. Еще придумал себе новую игрушку выборы. Здорово, правда? Папа — мэр, муж — кандидат в мэры. Не слишком ли много для меня одной?

— У нас с сексом все в порядке. Регулярно и напряженно. Я думаю, я все никак не залетаю, потому что… Ну, ты знаешь, чем я занималась четыре года.

— Да, наверное. Зря ты, Таня, конечно, этим занималась.

— Знаешь, Олеська, надо тебе было все-таки за Диму выходить. Игорь тебя старше на четырнадцать лет. Почти другое поколение. А Дима — всего на два года. Он бы и на высокие посты не замахивался, и тебе бы устроил круглосуточный сексодром.

Дима Павлов был влюблен в Олесю еще со школы. Но четыре года назад, ввязавшись в соревнование с Игорем Шведовым, он все же проиграл спринтерскую гонку, и сердце Олеси досталось противнику. Потому что при прочих равных условиях — симпатичной внешности, остроумии, разнообразных талантах, отличных математических способностях — Дима Павлов был двадцатилетним свежим дембелем, без кола и двора и средств к существованию, а Игорь Шведов — крутым бизнесменом.

— Про Диму мне и не говори, — отрезала Олеся.

— Потому что ты к нему все же неравнодушна.

— Неравнодушна только потому, что он феноменально предан мне, а это всегда льстит женщине. А так у меня прекрасный муж и очаровательный ребенок. О каком Диме мечтать?

— Тоже верно, — кивнула Таня, но все-таки вспомнила темные глаза Димы и задумалась. Когда-то и она мечтала об этом красавчике из десятого «Б» класса. А он всегда любил Олесю.