Дилеммы XXI века - [27]

, но уже требует национализации своих возможных убытков (вызванных инвестиционным риском, ибо то, что он вложит, например, в добычу нефти из сланцев, окажется потерей, если нефтяной картель «лопнет» и цены упадут). Этот капитал требует, следовательно, гарантий и государственных субсидий. Отсюда обобщающее заключение: рыночные механизмы не обеспечат последующих переходов от технологии к технологии, ибо дальнейший рост затрат является барьером для таких переходов. Поиск новых механизмов пока проявляется как хаос в экономической мысли, как упадок классических концепций, и вновь – предсказать, что из этого получится за десятилетие или два, нельзя. Можно, однако, для пробы обдумывать альтернативы компромиссных решений, потому что капитал будет пытаться сохранить «независимость» от правительства (следовательно, и общества) и будет вместе с тем именно там искать поддержку (в виде социализации убытков, в виде политики, делающей его нечувствительным к скачкам цен, и т. п.). Одним словом, система будет в целом раскачиваться, некоторым образом «инстинктивно» искать новое состояние динамичного равновесия, по крайней мере, терпимого, потому что приспособленного к новому положению вещей. Следовательно, и прогнозирование будет более трудным, даже чем было до сих пор. Более трудным, но и более необходимым. Тот, кто не в состоянии урегулировать течений океана, убрать из-под его поверхности все рифы, или хотя бы сделать непотопляемым свой корабль, тем самым ещё не приговорён к пожизненному пребыванию на берегу. Плавать можно и среди не слишком благоприятствующих течений. Между саморекламирующим оптимизмом всезнающей футурологии и кассандрическим пессимизмом агностиков предсказаний простирается умеренная зона, которую стоит заселить экспертами. Если их нет, приходится их обучать – прежде всего, на ошибках прежней футурологии, ибо они всесторонне поучительны.

Звёздная инженерия

I. Связь в космосе

В прошедшем десятилетии мы были свидетелями возникновения новой ветви познавательной деятельности человека – футурологии, но также вскоре затем – её компрометации, поскольку предсказания, направленные в будущее около 2000 года, принципиально разошлись с событиями, произошедшими уже в первой половине 1970-х годов. Футурология не учла в своих прогнозах ни экологического кризиса нашей цивилизации, ни энергетического, ни экономического коллапса самых богатых капиталистических стран, поэтому всеобщее разочарование этим её фиаско можно принять за естественную реакцию. В данной статье я не намерен заниматься рассмотрением причин этого фиаско, хотя и это важно. Я же хочу уделить немного внимания проблеме, видимо не имеющей с футурологией ничего или почти ничего общего, а именно внеземным цивилизациям, поскольку их обнаружение дало бы возможность увидеть будущие судьбы человечества в новом свете.

На самом деле, советско-американский проект CETI (Communication with Extraterrestrial Civilizations [Связь с внеземными цивилизациями]), объединяющий главным образом астрофизиков обеих держав, можно считать своеобразной «футурологией конца шкалы времени». Потому что если цивилизацию, существующую среди звёзд, можно увидеть с астрономической дистанции только тогда, когда её технологии существенно превзойдут земные, то тем самым, говоря о космических цивилизациях, мы имеем в виду не все существующие, а только те, которые далеко опередили нас в развитии. Таким образом, мы словно находимся в положении детей или недорослей, рассуждающих о занятиях взрослых людей. И поскольку изучение того, чем занимаются взрослые, на самом деле показывает юнцам, какие перед ними стоят возможные жизненные перспективы, то и открытие внеземных цивилизаций внесло бы вклад в знание о земных, собственных наших судьбах в будущем.

Эксперты CETI единодушны относительно двух и только двух способов обнаружения «других в космосе». Об их присутствии мы можем узнать либо получая посылаемые ими сигналы, либо наблюдая астрономические проявления их не сигнализационной деятельности. Что касается взаимоотношения космической связи и космической инженерии, оно логически понятно. Установление такого контакта предполагает сигнализационное намерение отправителей, поскольку речь идёт об акте ведения переговоров – ведь никто не договаривается, если не хочет этого. Но космическая инженерия, или же, как принято говорить, звёздная, развиваемая высокоразвитой цивилизацией, не обязана иметь намерение договориться.

Это различие вовсе не является маловажным. Как показывают даже самые простые оценочные расчёты, мощность передатчиков, делающих возможным межзвёздный контакт, должна быть такого же порядка, что и мощность средней звезды размером с Солнце, если сигналы посылаются изотропно, то есть во всех направлениях. Эта мощность неизбежно уменьшается до малой доли звёздной, если передатчик эмитирует сигналы в узко сосредоточенном пучке (анизотропно). Но связь такими сильно сконцентрированными каналами предполагает предварительное распознавание отправителем получателя, то есть определения его астрономического адреса. Если адресат не будет локализован, отправка сигналов узкими пучками – предприятие довольно безнадёжное. Шанс, что письмо, написанное в центре Сахары и там же брошенное, дойдёт до адресата в Австралии или в Патагонии (ибо некий доброжелатель поднимет его с песка, чтобы отправить по почте),