Диктатура пролетариата - [14]

Приводимые мною факты представляют собой лишь крошечные осколки огромной и пестрой мозаики; но не требуется чересчур богатой фантазии, чтобы достроить картину. Гораздо сложнее подобрать краски, способные отразить хотя бы малую толику того сострадания и того праведного гнева, которые должны зародиться в простой человеческой душе при виде происходящих в России событий.

Мое путешествие было посвящено духовной стороне России. Поэтому можно увидеть, что некоторые аспекты духовной жизни страны стали ключевой темой данной работы. Что касается материальной сферы, о ней экспертных сведений представлено гораздо больше, чем я могу дать; так что этот аспект я буду затрагивать лишь в тех случаях, когда он сможет пролить свет на духовную жизнь страны.

I. За границей

Когда видишь Россию сейчас, при диктатуре пролетариата, то моментально возникает следующее стойкое ощущение. Это ощущение того, что все те печальные и мрачные стороны старой России, с которыми победно боролись свободномыслящие круги, сорняки, пристыженно прятавшиеся в незаметных уголках в страхе перед обретавшим все большую твердость и силу общественным мнением, – все они снова расцвели пышным цветом, как только пришла пора пожинать урожай революции; при этом большинство добрых плодов либо загублены, либо, поблекнувшие и увядшие, борются за существование. Земля революционной России, по которой большевики прошлись своим марксистским плугом, стала плодить чертополох. И эти волчцы являются мгновенным индикатором того, чем в действительности стал русский коммунизм и каковы действительные результаты марксистского учения.

Насилие и произвол, цензура, низменное наушничанье, доносительство и личная травля – вот методы новой системы, к которым прибегают без стыда и совести. Временами особенно бросается в глаза малодушие. Иногда оно проявляется как набор безобидных нелепиц, комических плодов компромчертополохисса между заоблачными теориями и требованиями земной повседневности, однако слишком часто малодушие обнаруживает признаки опасной нравственной болезни. В целом, с первой секунды в самом резком свете предстают весь гротеск и абсурд, которые явила миру идеализируемая нашими коммунистами большевистская власть – стоит только посмотреть правде в глаза и отбросить фразерство.

Приведу в качестве примеров несколько эпизодов, свидетелем которых в России может стать любой.

Иностранец пересекает границу. В этой пролетарско-демократической стране классовое деление должно быть упразднено и на железной дороге. Тем не менее существует жесткий вагон и мягкий вагон, причем мягкий вагон стоит в два раза дороже; кроме того, можно по различной цене приобрести сидячее или лежачее место. Не буду распространяться об особых условиях для привилегированных аристократов от Интернационала – я не узнавал подробностей. Перейдем к сфере правопорядка и заглянем в свод уголовных законов. Такому виду наказания, как тюремное заключение, теперь не место в гуманистическом пролетарском кодексе; также упразднена смертная казнь, даже за преднамеренное убийство. Теперь существует только «строгая изоляция» и «высшая мера наказания», причем под последней подразумевается расстрел, следующий, в частности, за некоторые нарушения законов о государственной собственности и идеологии, которые в других странах уже давно не караются смертью.

Многие слышали о так называемой черной бирже, на которой незаконопослушные элементы тайком проворачивают запрещенные валютные махинации, становясь частым объектом полицейских облав с конфискацией имущества и последующим судебным наказанием. Сейчас, при налаженной банковской системе, черная биржа сбавила обороты. Однако пока я был в России, она все еще работала, только теперь ее незаконная деятельность превратилась в источник государственного дохода. За определенную мзду разрешалось мирно нарушать закон. Когда я был в Москве, это стоило приблизительно 2,40 крон в день.

О государственных доходах стоит поговорить отдельно. Коммунистическое общество протестует против неэффективных капиталистических спекуляций и нещадно наживающейся на народе буржуазной торговле; и уж здесь угнетатели и кровопийцы не должны были бы богатеть за счет плодов пролетарского труда. Поэтому большевистское государство продает зерно по «скромной» цене 40 долларов за тонну, платя крестьянам за это самое зерно целых 6, а то и 8 долларов.

Известно, что Норвегия существенно снизила цену на сельдь, удерживая ее на максимально низкой отметке из сочувствия к обедневшему российскому покупателю. Норвежским рыбакам едва хватает на жизнь, и тем не менее наше государство предоставило русским кредит на закупку рыбы. Но с этой сельди, подешевевшей с 22,50 до 18,75 крон за бочку, советское правительство взимает такие таможенные и всякие другие пошлины, что на бирже в России за бочку приходится платить около 100 крон. Наконец, после уплаты новых колоссальных сборов, эта самая сельдь доходит до несчастного покупателя уже по цене 200 крон за бочку. Следует признать, что русские коммунисты проявили себя как необычайно одаренные предприниматели капиталистического склада. Во всяком случае, как правильно использовать норвежцев, они знают.