Диктатура Евы - [43]

— А не так и плохо, скажу я вам, может, и выживет… Гляньте, ваша светлость, вот тут мы гной сейчас уберем, здесь подрежем, кость я вытащу.

— И кожу срежь вокруг раны, видишь, подгнивает, а потом просто соедини края вот тут. А на рану что-то придумаем… позже… И как почистишь рану, займись вторым, здесь я сама закончу.

У парня, скорее всего, просто началось воспаление и общая интоксикация организма. Интересно, они знают здесь об этих понятиях? Ева смотрела, как доктор раскладывает на табурете инструмент, и с удивлением думала, что не такой и отсталый этот мир, как ей казалось. Скальпели, ножницы, зажимы, пинцеты, стеклянные трубочки, склянки с лекарством… Лекарь налил на руки пахнущую спиртом жидкость, растер, щедро плеснул на рану из того же флакона.

— Спирт?

— Перегон.

Ага, аналог нашего самогона, но более чистый. Это хорошо… Это такие возможности открывает…

— Все вон, — скомандовал мастер Ульям. — Шата Ева, вы останетесь?

Ева кивнула, лекарь явно решил отыграться за все, что она сделала и что еще сделает. Но она не против, отчего бы не попробовать? Мама всегда мечтала, чтобы Ева тоже стала врачом, вот и осуществит мечту родителей хотя бы так — на адреналине и ослином упрямстве.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Через пять минут она об этом пожалела, но гордость и самолюбие не давали отступить, а еще внимательный, хотя и слегка расфокусированный взгляд второго раненого, молча ожидающего своей очереди, и циничные комментарии лекаря. Да, все же она права, в любом мире доктор — это диагноз!

— Да ладно, вы только гляньте! Червячок…

— Нет-нет, я уже завтракала, мастер, так что обойдемся без деликатесов!

Ева схватила склянку с местным самогоном и жадно вдохнула, борясь с тошнотой.

— Дальше я сам справлюсь, — сжалился над ней лекарь. — Посидите в уголочке. Жаль парня, все же не жилец он, но зато я попробовал один прием…

Лекарь с азартом начал рассказывать, но Ева его почти не слышала. В голове шумело, в желудке стоял горький ком, а нервы аж звенели от напряжения. Она отошла к окну, чтобы отдышаться, привести мысли в порядок и подумать, что из ее лекарств подойдет здесь и сейчас? Вколоть антибиотик — это обязательно. Люди здесь не приучены к химии, должно сработать. Какую дозу? Как на кобеля дога… должно по идее хватить… Рану залить серебром, хуже, чем есть, точно не будет. У лошадей это всегда срабатывало, но сработает ли на открытой ране… А! Была не была, лекарь считает, что парень — труп, так что попробуем, а там как даст бог. А вот второму можно будет и медицинским клеем залить, у него просто бок распорот мечом от подмышки до бедра. Там швы накладывать, гной чистить, дренаж… тоже антибиотик. Можно еще…

Лекарь отошел ко второму мужчине, а Ева открыла «волшебную коробочку» в надежде, что сумеет сделать все незаметно, но не угадала.

— Я не стану сейчас спрашивать, что вы делаете, — тихо произнес лекарь, не поворачивая головы. — Я знаю, что вам покровительствует сам магистр Марлин, но мне бы хотелось получить объяснения. Потом.

— Вы их получите, если раненые выживут, — сухо ответила Ева. — Мое лечение всего лишь дополнение к вашему умению. Нужно заставить больного пить, много пить.

— За это не волнуйтесь, ваша светлость, и за мое молчание тоже не переживайте. Я лично знал королеву и рад видеть ее дочь во всем величии древнего рода.

Упс! Какие неожиданные новости…

— Как и вы, я здесь в ссылке, — грустно закончил лекарь и резко дернул присохшую к ране повязку. — Но я не враг ордену и не враг герцогу Ридверту.

Больше они не разговаривали. Да и мыслей особых не было. Ева анализировала действия лекаря, прикидывала, что из ее запасов можно показать, а что следует придержать, думала, куда перенести госпиталь и как сделать его более современным и функциональным. Перевязка на кровати, когда лекарь стоит, согнувшись, а больного приходится держать, в антисанитарных условиях и при скудном освещении, злила до зубовного скрежета. Удивительно, как в таких условиях люди еще и выздоравливали. Это не лазарет, это бомжатник!

— Что нужно людям, чтобы они были счастливы? — Ева машинально гладила раненого по голове, хотя мужчина был раза в три старше ее нынешнего тела. Он сжимал в зубах скрученное в жгут полотенце, но не издавал ни звука, ни когда лекарь ковырял пинцетом в ране и выдавливал из нее гной, ни когда промывал, ни сейчас, когда зашивал длинный рваный порез. — Еда, крыша над головой, работа и нормальный целитель рядом. А что нужно лекарю?

— Чтоб никто не лез, а еще помощник, пару расторопных молодиц для ухода за больными, деньги на закупку нужных трав и снадобий, — буркнул мастер Ульям. — Я говорил шату Вейну, что не стоит полагаться на заклинателей и талей.

— А как тали могут лечить?

— Таль воды может войти в тело и изнутри залечить раны.

— А потом больной станет таким? — Ева кивнула в сторону седого юноши.

— Его подчинил сильный таль разума. Они очень редкие, но обычно не убивают носителя, чаще таятся и медленно пожирают душу. Тогда человек становится…

— Одержимым.

Лекарь оставил дренаж и, аккуратно отрезав нить, опустил иглу в баночку, наполненную розовой жидкостью, затем отошел на шаг, давая место Еве, издали оценивая ее работу. Молча, словно опасался лезть к ней с расспросами.