Диктатура Евы - [44]

— В этот раз таль сам ушел, но мальчишка так и не оправился. Триптон несколько раз пытался забрать Мака, но я не отдал. Обойдутся! — с усталой злостью выплюнул он.

Ева не стала уточнять, что именно ждало парня в лабораториях трипты, и так ясно, что ничего хорошего. Она обработала рану и, набрав в шприц очередную дозу антибиотика, отодвинула кусок ткани, закрывающей бедра раненого.

— Помыть бы их, — пробормотала, протирая кожу смоченной в перваче тряпкой.

— Придет матушка Эка, обмоет. — Лекарь задумчиво смотрел на одноразовый шприц, но с умными вопросами не лез. — Жена это моя.

Ева кивнула и аккуратно спрятала свое богатство в шкатулку.

— Потом расскажу, — сказала тихо и кивнула прислушивающемуся к ним раненому. — Выздоравливай, боец, нас ждут великие дела.

Жаль, здесь не понимают смысла этой фразы.

— За жизнь свою должен буду, хозяйка, — сипло пробасил наемник. — Мы долги отдаем сторицей.

— Я запомню.

Ева подошла к окну и раскрыла его, чтобы впустить в помещение хоть немного воздуха. Вроде как и устала, а все равно мозг требовал деятельности.

В дверь стукнули, в палату вбежала довольная Яська и сразу же с порога затараторила:

— Матушка воду греет и несет. Кузнец сказал, позже зайдет, занят дюже. А мастер Буш, как узнал, что здесь сама герцогиня, бегом бежит. Я через узкий лаз проскользнула, поэтому раньше успела. Ой, а тот дядечка помер?

— Живой, но душа где-то бродит, — ответил лекарь.

— Это называется кома, — согласилась с ним Ева. — Хорошо, если выйдет из нее, а если нет, то у мастера Ульяма будет труп с черепно-мозговой травмой для тренировок.

Яська, приоткрыв рот, с восторженным вниманием смотрела на Еву, а та чувствовала себя циничной стервой, но не находила в душе ничего, кроме сожаления и жалости. Она сделала для этого парня все, что могла, теперь нужно заботиться о живых. И так раскрылась по полной, неизвестно еще, как аукнется ей эта самостоятельность. Но отчего-то хотелось верить лекарю. Очень хотелось.

— Дочь? — улыбнулась Яське герцогиня.

— Приблуда, — проворчал мастер. — Обоз проходил через крепость полгода назад, она с ним и прибилась, да так и осталась тут на подхвате. Говорит, что сирота, а я думаю, сбежала из дома, вредина.

— Ничего я не сбегала, — тут же насупилась девочка. — Просто ушла — и все.

— Почему?

— Потому что мамка померла, а отчим другую в дом привел, — зло ответила она и хотела сбежать от неприятных расспросов, да только проход загородил личный секретарь герцога Ридверта.

— Добрый день, шата Ева, — поклонился мастер Буш, никак не реагируя на недовольный взгляд Евы. — Я думал, вы готовитесь к празднику.

«Еще бы, — иронично подумала Ева, — видно, судишь по себе».

Сегодня секретарь был в длинной и свободной розовой рубашке и белоснежных широких штанах, через плечо перекинута холщовая сумка, в которой что-то звенело. И сапоги… Черные. Кожаные. Пыльные. Настолько диссонирующие с остальным безупречным обликом, что Ева удивленно подняла брови.

— Я был в подземелье, — правильно растолковал Буш ее взгляд. — Не успел переобуться, потому что девочка сказала, что следует спешить. Что у нас здесь? — Он начал выставлять на табурет склянки, слушая тихий быстрый рассказ лекаря. — Понял. Попробую найти для него таля. — Он бросил внимательный взгляд на бессознательное тело. — Капли оставлю вашей матушке, Ульям, она знает, как их разводить.

— А вот и сама матушка Эка! — звонко объявила Яська, и Ева поняла, что она здесь уже лишняя.

Худая высокая женщина с узким морщинистым лицом принесла с собой ведро горячей воды и запах трав. Ева кивнула мужчинам и выскользнула за дверь, Яська увязалась за ней.

— А хотите посмотреть на цыплят? Они только вчера вылупились. Желтенькие!

Ева вынырнула из раздумий и окинула взглядом двор. Здание лазарета замыкало квадрат, слева и справа от него стояли хлев и конюшня с загородками, напротив — невысокая деревянная постройка, перед которой паслись куры. А чуть в стороне стоял каменный барак с пятью дверьми. Одна была открыта, и из нее выглядывал босой голозадый малыш лет трех в короткой рубашонке.

— Кто там живет?

— Дык те, кто за скотиной ходит. Кузнец при кузне проживает с семьей, господские слуги — в крепости, воины — на том конце Великана в казарме! — Яська махнула рукой в сторону самой высокой башни. — А тут, значит, мы живем.

— А ты с кем?

— А я при лазарете, у меня там есть шкафчик и койка, — гордо ответила девочка. — Я тут все изучила, все ходы и выходы. Я даже к каверне бегала, — шепотом сообщила она. — Мастер Буш ругался… Даже выпороть обещал, да я сбежала. Меня в крепости все знают, и я всех знаю! Мастер говорит, что у меня память гео-гра-фи-ческая, стоит раз увидеть, и я все запоминаю. И лица, и дорогу. А вот буквы плохо учу, — горестно вздохнула она. — Только это не потому, что я глупая, а потому что некогда. Пока кур покормлю, пока с козами вожусь, пока бегаю по поручениям, откуда там времени взяться?

Ева смотрела на беззаботно болтающую девочку, и уходил напряженный горький комок, растворялась тревога и печаль. С Яськи надо брать пример, а не страдать от несовершенства мира. Светлый ребенок, которому в этой жизни досталось больше, чем некоторым взрослым, но она не потеряла веру в людей и умение радоваться мелочам. А ведь какое будущее ее ждет? Подрастет, станет девушкой, начнут к ней клеиться мужики, а там, если ума хватит, замуж выйдет, может, даже за воина… а может, все будет намного страшнее и печальнее.