Диктатура Евы - [41]

— Эй, госпожа! — раздался хриплый голос, и в окошке двери, возле которой они стояли, появилось заросшее бородой лицо. — У нас тут и художники, и певцы, и даже пара танцоров сидит. Может, договоримся?

— Кто это? — Ева повернулась к Итану.

— Наемники, те, кто предпочел плен смерти.

— Зачем умирать, когда можно продать наши мечи дороже? — парировали из-за двери. — Мы дрались честно и выиграли бы этот бой, если бы нас не предали.

— Все так говорят, — хмыкнула Ева, просчитывая варианты. Денег на наем не было. Пока не было. Но иметь за спиной боеспособный отряд, который подчиняется только ей, выглядело очень соблазнительно. — Это с них мы хотели брать выкуп?

Итан кивнул. Бородач за дверью на это заявление громко хмыкнул.

— Если только картинками, Мелкий намалюет все, что душе угодно. Хоть углем на стене, хоть портрет в красках. А так, боюсь, ваша светлость, здесь вас ждет неудача. Вряд ли найдется тот, кто захочет выкупить весь отряд, а поодиночке мы не продаемся.

— И много вас?

— Пока девятнадцать.

И что-то в его голосе Еву насторожило.

— Что значит «пока»?

— Двое тяжелораненых, — ответил за бородача Итан и, глянув на герцогиню, хмуро добавил: — Мы их перевязали, а лекарю и своих раненых хватает. Мастер Влас отказался помогать врагам, а наш целитель сам ранен в руку.

— И почему мне вчера об этом никто не сказал?

— Так вы не спрашивали, — пожал плечами Итан. — А среди наших нет совсем тяжелых. Уже нет.

— Умерли? — ахнула Ева.

— Да нет, подняли всех, последнего таля потратили, но подлатали.

Ого, оказывается, тали еще и лечить могут? Черт, как же не хватает знаний! Ева на мгновение замерла, ощущая жалость и глупое бабское желание всех спасти и помочь. Но тем ли она собралась помогать? Свои защищали крепость, а эти пришли незваными, так какое ей до них дело? Разум отвечал, что никакого, а сердце заходилось от сочувствия. Нельзя быть жестоким с теми, кто добровольно сложил оружие. Не в этой ситуации. Да и не Еве их судить, она сама здесь незваная гостья.

— Им можно доверять? — спросила она тихо у капитана.

— Никогда не слышал, чтобы отряд Бурхуна не выполнил контракт.

— Бурхун — это я!

Пленник заинтересованно следил за Евой в маленькое окошко.

— И что означает твое имя?

Ева оттягивала момент принятия решения. Интуиция кричала, что надо хватать мужиков, пока они тепленькие, а паранойя вторила, что наемников легко перекупить, и место за широкой спиной может смениться на нож у горла.

— Бухтит много! — выкрикнул кто-то из камеры.

Только сейчас она поняла, что до сих пор было очень тихо, к их разговору прислушивались все, и охрана, и наемники.

— У меня есть предложение.

Ева подошла ближе к окошку, пытаясь рассмотреть глаза наемника.

— Шата Ева! — Итан легонько отодвинул ее назад. — Не стоит подходить на расстояние вытянутой руки.

Вот зараза! О своей безопасности она думать еще не привыкла, и это упущение.

— Я слушаю, хозяйка.

Ева всеми фибрами души ощутила сгустившееся напряжение, стало так тихо, что она услышала, как где-то наверху в курятнике грозно кукарекал петух.

— Свобода за год службы, — выпалила она быстро. — Службы лично мне. Не моему мужу, не крепости, а мне — шате Еве Ридверт.

Лицо исчезло, зато Ева увидела мелькнувшую в смотровом окошке толстую черную косу. Бурхун советовался с воинами. Молча, разговаривая жестами и взглядами. Как она ни прислушивалась, ничего не услышала, пока в окошке опять не появилась часть лица, заросшая бородой.

— Ваше обеспечение?

— Да.

Ева понимала, что совсем бесплатно не получится, но упустить такой шанс позволить себе не могла. Не в ее характере. Да и понравился ей прямолинейный наемник, и интуиция одобряла, а с паранойей они договорятся. Зато, когда Ева представила рожу триптона, губы сами расползлись в улыбке. Стоять впереди собственной маленькой армии намного приятнее, чем ощущать себя бессильной и зависимой. А деньги она найдет… Черт! Бабушка Вейна! Вот кто ей нужен!

— Мне нужен вестовой… или как тут они называются. Итан, отправь кого-нибудь к старой герцогине с нижайшей просьбой об аудиенции. Допустим, перед поездкой на праздник. Кстати, а когда он начнется?

— На закате.

Ева кивнула, прикидывая, сколько времени у нее есть, выходило, что не так и много.

— Так что, наемник, каков будет твой положительный ответ?

— Нерушимая клятва на алтаре Господина и годовой контракт.

— Клятва лично мне?

— Да, шата Ева. Хотя, видят боги, никогда еще отряд Бурхуна не служил женщине. Дам интересуют наряды, хозяйство, вышивание, а не наемники. Но я уже слышал о вас, поэтому рискну.

— У тебя просто нет выбора, наемник, — холодно заметила Ева.

Она терпеть не могла гендерные игры. Людей нужно оценивать по поступкам, а не по принадлежности к одному из полов.

Интересно, кто тут такой болтливый? Хотя стражникам делать нечего, вот и точат лясы в охране. А сплетни быстро расползаются, ведь, в сущности, крепость — это тот же офис, а самыми просвещенными у них всегда были охранники и уборщицы…

— Хочешь мира — готовься к войне.

Ева посмотрела на Итана, тот кивнул.

— Я ему верю.

Но дверь камеры не открыл, пока вдоль стены не выстроился десяток хмурых воинов, вооруженных мечами. Ева увидела среди них знакомого сержанта, он чуть заметно улыбнулся и поклонился, в ответ она приветливо кивнула воину, заступившемуся за нее, когда она только очнулась в этом мире. Добро Ева помнила не хуже, чем зло.