Дикое сердце ветра - [23]

Он сам не заметил, как оказался на пустой в такую скверную для туристов погоду смотровой площадке башни Согласия. Его синему взгляду открывался почти весь Равидар, дождливая столица Спиры, медленно спускающаяся к Герийскому океану.

Высотные дома с коническими крышами, круглая белая башня центральной библиотеки, четырехъярусная пирамида Управления Мореходством, праздничные арки, ограничивающие автомобилям въезд на двенадцатигранные площади, и золотой купол храма, единственного выстоявшего за двести пятьдесят лет колонизации… На самом высоком холме в дождевой дымке угадывалось островерхое здание планетария и высокие причальные мачты, над одной из которой зависла темная туша дирижабля…

Год за годом в городе оставалось все меньше домов, построенных по людским проектам. Непривычная архитектура гатуров вытесняла простенькие, но уютные домики, придавая улицам иногда праздничный, иногда кичливый, но всегда чуждый вид. Гатуры меняли город, как и самих людей, соприкасавшихся с ними так или иначе. Да и останутся ли простые люди через век-другой при таких усилиях инопланетян?

Бартеро не любил Равидар. Впрочем, по-настоящему свободным он себя чувствовал в море. Гатуры почему-то побаивались воды и предоставляли освоение этой стихии людям. Естественно, контролируя их.

"Зачем? - снова и снова, как и четыре года назад, задавался он вопросом. - Зачем мы им? Охота им была прилетать на чужую планету, столько лет возиться с воинственным тогда еще таким невежественным народом? Зачем они пытаются что-то сделать с нами? Со мной? Зачем им эти эксперименты?" Он не находил ответов.

Он почти успокоился после вчерашней вспышки. Не смирился. Ни за что! Но успокоился. Габриель прав. Впереди еще проверка на лояльность, которую проходят все руководители экспедиции. Вот получит он разрешительные бумаги, оборудование и оружие на команду, тогда можно будет и подумать.

Если он открыто выступит против чужаков, найдет ли он союзников? А если да, то прольется кровь. Но теперь по его вине. А он не желал чужих смертей. И если за казнь Стефана Драдара он не чувствовал вины, то за Тинри - девочку-дикарку корил себя до сих пор. Он был для ее сородичей тем же чужаком, что гатуры для людей. Своим вниманием к крохе он приговорил ее к гибели. И эта вина грызла его душу с жадностью голодной крысы, пробравшейся на заполненный зерном элеватор. Из-за него, чужака с "зеленой земли", малышку уморили сородичи… Нет, она жива. Его тщательно развиваемое гатурами чутье подсказывало - жива! Только не мог определить, в какие края ведет это чувство.

Что за сила утащила ее у него из-под носа? И вдруг эта девочка и есть тот человек, который, если верить словам монаха, поможет раскрыть его еэде?

Зачем он ждал столько времени? Почти два года! Прозябал на Спире, ворошил отчеты прошлой экспедиции, доказывал Фегинзару и Марминару необходимость новых исследований… Как бы выразился прямолинейный Эдвараль, - чесал спину пяткой. Почему он не искал Тинри, как собирался вначале? Некогда было. Проклятье! Всегда некогда!

- Я найду тебя, маленькая. Я переверну весь мир, но я найду тебя! Хотя бы для того, чтобы спокойно спать, чтобы не нести груз твоей загубленной жизни на своих плечах!

Но нечего сейчас бездельничать, надо еще дать указания перед отплытием, подготовиться к завтрашней проверке на лояльность… Он бросил хмурый взгляд на город, на взволнованные сейчас воды Герийского океана и направился к лифту. И никто не видел, как по его ярко желтым волосам заструились синеватые огоньки.

… Не смотря на то, что на улице будут ждать его люди, Габриель Мидару нервничал. Он не сомкнул глаз всю ночь перед встречей, да и теперь не мог унять внутренней дрожи. Еще бы, его пронырливые агенты наконец-то договорились со знаменитым мафиози Спиры - Итеро Кинсом, Итеро Усачом! Хвала Бартеро, наконец-то нашелся повод завязать деловые отношения с такой влиятельной персоной.

Маленький, проворный, со светлыми волосами и глазами, с роскошными усами, которые он неизменно подкручивал вверх, одетый всегда в черное, неожиданно вынырнувший из безысходности бедных кварталов Итеро за семь лет распространил свою власть по всему восточному побережью. Через его людей проходили основные контрабандные поставки алкоголя и оружия, при этом, ни один сыскарь к самому Усачу подкопаться не мог или не хотел.

Официально Кинс был законопослушным гражданином, платил налоги от табачного бизнеса. По выходным в сопровождении всех трех любовниц иногда появлялся в храме, приюту при котором регулярно отчислял немалые суммы. Впрочем, по сведениям Габриеля, данные вложения оправдывались, ибо, во-первых, сулили Кинсу значительнее налоговые льготы, а во-вторых, большая часть выпускников этого заведения шла на работу к Итеро.

У Усача не было такой мрачной репутации, как у Кровожадного Брида или Костоправа Свена. Как ни странно, Итеро уважали даже самые отъявленные головорезы. Люди Усача старались не браться за грязные (по их меркам) дела.

Подступиться к столь одиозной фигуре было не просто. Не раз редактор "Пульса Спиры" искал точки соприкосновения, - все без толку. Кинс не желал светиться и избегал личного общения с политиками и их кукловодами. И вот счастье - агенты Габриеля Мидару выяснили - Кинс только что отменил несколько затратных сделок и продал часть доходных акций. Значит, мафиози очень нуждается в деньгах, и от финансово-выгодного предложения он так просто не отмахнется. Даже не смотря на всю его первоначальную абсурдность.