Ты можешь жить вскользь, ты можешь жить влет, на касты всех людей деля,
Мол, этот вот - крут, а этот вот - нет, а этот, мол - так, ни то и ни се.
Но я увидел вальс в твоих глазах - и нет опаснее свидетеля,
Надежнее свидетеля, чем я, который видел вальс в глазах твоих и понял все.
(Олег Медведев "Вальс Гемоглобин")
…247 год от прилета гатуров. Герия: Нисас - Геригаду. Экспедиция Драдара…
Зачем он ввязался в эту экспедицию, Бартро не мог взять в толк до сих пор. Да, он не желал работать по распределению на оружейном заводе, следить за скучными технологическими процессами, заживо плесневея в дождливом Равидаре. Но, помимо предложения его друга Габриеля, главного редактора "Пульса Спиры", были и другие возможности. Так почему же он ухватился за эту идею - бросить все и улететь в составе экспедиции Стефана Драдара на загадочную Герию - единственный не подвластный гатурам континент?
Драдар, человек-легенда шеф экспедиции, сам по рождению гериец, неизвестно какими ветрами занесенный на Спиру… Он совсем не походил на собственный портрет в книгах. Во всяком случае, там не так бросались в глаза его оттопыренные уши, и недельной щетины на щеках тоже не было. При первой встрече он напомнил Бартеро художника, но никак не отважного исследователя, автора десятка книг о собственных захватывающих приключениях. А сейчас? Был бы он лучше художником!
- Ты инженер? - не здороваясь, спросил тогда Драдар.
- Да. Я сопровождающий. Но еще не практиковался нигде, - захотелось извиниться Бартеро. - Я только после гатурьей школы.
- Опыта нахватаешься по пути. Заодно и пользу родине принесешь, - отмахнулся исследователь, широко улыбаясь. - Мне от тебя нужно одно: когда приступим к раскопкам, будешь прослушивать землю на наличие пустот. Прибор нам на это дадут. Но управлять им имеет право человек с гатурьим образованием. А Габриель говорил - лицензия у тебя имеется.
Бартеро с гордостью похвастался, что лицензия есть на измерительные и вычислительные приборы, а так же на ношение некоторых видов гатурьего оружия.
Драдар задумчиво кивнул.
- Я тебя беру. Учти, моими подчиненными без моего ведома не командовать, слушаться меня. Иначе влипнешь в историю. Геригаду - не Спира. Там иные законы. Даже гатуры туда соваться не желают. Не по зубам. Там особые люди.
Теперь он, Бартеро Гисари, которому едва перевалило за двадцать, сопровождает известного ученого, на проверку оказавшегося редкостным брюзгой и фанфароном. Им предстоит отыскать сокровища древнего города Сатты…
Полтора дня назад дирижабль доставил членов экспедиции в Нисас.
Нисас - синоним жары, проклятье путника, отваживавшегося отправиться в караване на поиск более приветливых земель. Зато единственная страна Герии, самая восточная из трех, куда ходят дирижабли со Спиры и Висы, самая лояльная к гатурам. Плати деньги - получишь все, что пожелаешь. Поскупишься - не будет тебе уважения и должного приема. В лучшем случае сдохнешь от жары, если раньше тебя не прикончат змеи, скорпионы и прочая ползучая живность. А в худшем… О, тут вариантов столько, сколько песчинок в бескрайней пустыни.
Экспедиция Драдара как назло угодила в самый засушливый из сезонов, когда исчезает и становится пылью память о скудных по весне травах, питаемых редкими дождями. Когда неожиданно налетают бури, несущие смерть всему живущему, и ветер пополам с песком и камнями хлещет по машинам, домам, сдирая краску и оставляя выщерблины на побелке. Что говорить о живых существах… Не нашел укрытия - считай погиб. Ураган изрешетит плоть, точно муравьи мягкую почву. Нет спасения, нет надежды. Сушь, жар и боль - вот истинное имя пустыни Нисаса. И еще одиночество. На много дней пути - ни людей, ни растений. Только песок, камни и змеи, под этими камнями притаившиеся…
Оазисы издали почти неотличимы от миражей… В них не веришь до последнего. Не веришь, пока не прикоснешься к "волосатым" стволам чахлых пальм, не пригубишь мутную сладковатую воду, предварительно бросив в нее пару обеззараживающих таблеток, не войдешь в тень белых домиков с пологими крышами, словно диковинные грибы, торчащих из растрескавшейся, тщетно грезящей о влаге земли. В этих домиках люди не привечают чужаков, не радуются новостям - скрытные и неприветливые, точно верблюжьи колючки. Но за немалые деньги, а больше по обещанию, данному султану, местные обязаны изображать на своих обветренных лицах жалкие подобия гостеприимной гримасы и предоставлять кров белокожим чужакам.
Суховеи изголодавшимися чудовищами рыщут вокруг человеческих поселений, выискивая, из кого бы вытянуть последние капли влаги. Уродливые кустики и редкие травинки ценой неимоверных усилий пробиваются сквозь раскаленные песок и камни. Они тоже жмутся поближе к людям. Но те не спешат делиться самым дорогим сокровищем. Ибо дороже воды здесь стоят только верблюды и автомобили.
Выцветшее, выгоревшее небо пусто и неприветливо. Ни следа от самолета, ни тени дирижабля. Лишь изредка можно увидеть распростершего крылья стервятника, зорко выискивающего падаль. Понятно теперь, почему сюда не суются гатуры. Тут и людям-то приличным делать нечего…
