Дикое сердце - [7]

Лора вспомнила, что говорили о замечательной коллекции картин, собранных Ворвиками, и сухо ответила:

— Боюсь, что вы не найдете здесь ни полотен Моне, ни картин Ренуара. — А потом добавила:

— Именно это вы ищете, не так ли?

— Вы так считаете? Почему? Пожав плечами она ответила:

— Так пишут в газетах.

Его серые глаза диковато поблескивали.

— Не стоит верить всему, что пишут в газетах.

Она холодно на него взглянула:

— Чему из того, что о вас пишут, я не должна верить? — спросила она. Рот его скривился в усмешке. Он оценил ее ответный удар.

— Вот, например, очень неплохие работы маслом. Вот эта написана пятьдесят лет назад. На картине был изображен парусник с грузом, прикрытым брезентом, на фоне черного штормящего моря. Картина напоминала время, когда под прикрытием темноты контрабандисты доставляли в страну шелк, бренди или пряности.

Он внимательно изучал картину. Наконец повернулся к ней и спокойно спросил:

— Вам здесь интересен сюжет? Или же вас привлекает манера письма?

— Вы явно не романтик, — ответила она. — Вас ничто не интересует, ведь так? — Она нахмурилась.

— А вас? — спросил он.

— Мы собираем такие вещи, которые нравятся нашим покупателям, — ответила она, раздраженная тем, что он заставляет ее защищаться. — Мы должны на что-то жить.

— Сомневаюсь, что вы сможете жить на то, что у вас здесь собрано. — Он прошел в заднюю комнату, и Лора последовала за ним, несколько расстроенная. Вещи покупал ее отец. Возможно, они были не высшего класса, но магазин работал многие годы. Какое право имеет этот Дэниел Ворвик приходить сюда и утверждать, что отец делает все не так, как нужно?

Он стал изучать картину, которая висела на противоположной от двери стене. Дэниел Ворвик считался знатоком изобразительного искусства. «Интересно, что он скажет об этой картине?» — подумала она, нахмурившись.

Подпись на картине ничего не могла ему дать. Ее подписала мать своей девичьей фамилией, Кэстелл, так что он не сможет никак связать ее с семьей Лоры.

Картина была написана во Франции: маленькие белые домики спускались по склону к морю; на воде мирно покачивались яхты, вечернее солнце освещало лучами бухту. Это было единственное, что осталось от матери. Она будет беречь всю жизнь это полотно, напоминающее ей о прошлом. Она взяла себя в руки, ожидая, что он скажет.

А он медленно произнес:

— В этом что-то есть. Картина проникнута искренним чувством, оно передается вам, кажется, что художник хорошо знал это место и любил его.

Лора почувствовала, как по телу ее разлилось тепло. Только она знала, как ее мать любила это маленькое рыбачье село, где они прожили всего несколько коротких лет.

— Сохранилось так мало оригиналов произведений Джейн Кэстелл, — пробормотал он себе под нос.

Лора спокойно сказала:

— Она умерла молодой. Кто знает, чего бы она могла достичь, если бы прожила дольше.

Он отошел немного назад, разглядывая картину.

— Сколько за нее просит ваш отец? — спросил он вдруг. — Трудно сразу охватить все, что выражено здесь. Это что-то необыкновенное. В ранней юности я несколько лет отдыхал летом во Франции. Моя мачеха имеет дом на берегу моря. И когда у меня была такая возможность, я спускался к морю и смотрел на яхты. — Он повернулся к Лоре лицом. — Это так похоже на то место, где я жил, мне кажется, что это и есть та самая деревня.

— Эта картина не продается, — ответила Лора дрогнувшим голосом. Все картины ее матери были проданы. Осталась только эта. И Лора сделает все от нее зависящее, чтобы картина осталась с ней! Кэлам Брэнт не простил своей жене того, что она оставила его и отняла у него дочь. После ее смерти он поехал во Францию и привез Лору обратно в Англию. Все ее картины были проданы, кроме этой, которая была подарком матери своей дочери. И ничто не заставит ее расстаться с этой картиной.

— Уверен, — сказал Дэниел, — что он продаст эту картину, если я хорошо заплачу…

Она посмотрела на него глазами, полными иронии.

— Даже у вас не хватит денег, чтобы купить эту картину, — сказала она сквозь зубы. — Джейн Кэстелл была моей матерью, вот в чем дело, поэтому картина бесценна.

— Вашей матерью? — повторил он, заинтересовавшись. — А у вас есть еще ее работы? Лора отрицательно покачала головой:

— Нет. Это единственная.

Он снова взглянул на картину:

— Жаль, — сказал он и повернулся лицом к Лоре, рассматривая ее изящную фигурку. Впервые он улыбнулся, и эффект был потрясающим. Сердце ее перестало так колотиться. Он произнес очень мягко:

— Жаль, что картина не продается. Вы знаете, в магазине кроме этой картины есть еще только одно достойное внимания… — Он вопросительно посмотрел на нее. Взгляд его остановился на ее пухлых губах. Она смутилась и отошла от него. Щеки ее зарделись.

Как раз в это время в магазин входил Кэлам, зазвонил колокольчик у двери, прервав воцарившуюся тишину, и она поспешила навстречу отцу, расстроившись при виде его посеревшего от усталости лица.

— Ну как столик? — спросила она. Он отрывисто ответил:

— Пустая трата времени.

— Жаль.

Кэлам увидел посетителя:

— Мистер Ворвик, сожалею, что заставил вас ждать.

— Все нормально? Я просто пришел раньше времени. Ваша дочь провела меня по магазину. Кэлам кивнул: