Дикое поле - [22]
— То есть как — десять? Ведь тебе только пять лет.
— Это ничего.
— Да и года еще не прошло, как началась война.
— Папа уехал… — Лиза помолчала, взглянула на Осокина внимательно и продолжала, вздохнув: — Папа уехал очень-очень давно. Десять лет тому назад. А может быть, двадцать лет. Мусю он мне прислал в пакете. Он очень добрый.
Солнце спустилось совсем низко, коснулось золотым своим краем далекой рощицы. Воздух стал еще гуще, и пыль на дороге окрасилась в пурпуровый цвет. Промелькнул столб с указанием «Мен-сюр-Луар — 6 километров». Осокин с трудом передвигал одеревеневшими ногами. Болела шея, нудно начинала ныть голова.
Ему захотелось есть, и, несмотря на поздний час, он решил сделать маленький привал. Открыл коробку сардинок и неуверенно предложил Лизе.
— Мне есть не хочется, но сардинки я очень люблю — сказала она. — Сардинки и сыр. У тебя сыра нет?
По счастью, среди запасов, купленных еще в Арпажоне, нашлась коробка крем-де-грюэра, и Осокин, уплетая консервы, с наслаждением смотрел, как ела Лиза, аккуратно разложив на коленях салфетку и каждый крошечный кусок хлеба сопровождая большим куском сыра.
Вскоре после привала дорога пошла под гору, и Осокин почти все время мог ехать на свободном колесе. По мере того как он приближался к Луаре, поля стали сменяться дубовыми и буковыми рощами, и наконец дорога вывела к пригородам Мена, растянувшимся на несколько километров. Появились загородные виллы, тонувшие в зелени деревьев, каменные стены парков в вечернем сумраке понемногу сменились решетками садов.
В Мене Осокину, конечно, не удалось найти свободную комнату; и отели, и частные дома, и даже сараи — все было переполнено беженцами. В фиолетовой туманной мгле, нависшей над Луарой, чернели полосы воды, пересеченные песчаными косами отмелей. Проехав мост, Осокин увидел большое поле, огороженное проволочной изгородью, со стогами сена, напоминавшими в темноте большие муравьиные кучи. С трудом найдя лаз, Осокин пошел от стога к стогу в поисках свободного места: и здесь все было занято расположившимися на ночь беженцами. Наконец в самой глубине, около еще не скошенной травы, он нашел свободный стог. Осокину казалось, что Лиза спит, он осторожно снял с одеревеневшей шеи люльку и положил ее вместе с Лизой на землю. Разрыв стог, он сделал нечто вроде гнезда с высокими краями. Внутрь он положил сложенное вдвое шерстяное одеяло. Затем он устроил девочку в гнезде, привязал к ноге велосипед — «так все-таки спокойнее» — и вытянулся рядом с Лизой, укрывшись старым своим дождевиком и вторым одеялом. Вскоре он увидел, однако, что девочка не спит и в ее широко раскрытых черных глазах отражаются звезды.
— Спи, Лизочка. Уже поздно. Завтра, перед тем как ехать дальше, мы тебе купим куклу. Спи. — Осокин сказал «мы» и сам не заметил этого.
Лиза покорно закрыла глаза. Осокин одной рукой обнял девочку и слышал ладонью, как часто, но ровно бьется ее сердце. Он всем существом ушел в этот стук — прозрачный, легкий и теплый.
Мгла начала рассеиваться. Из-за деревьев вылезла уже ущербная желтая луна. Звезды побледнели, отступили в глубину. Отчаянно звенели кузнечики. Пахло свежескошенным сеном и ночною влажной землей. Вдалеке по шоссе с тяжелым урчанием мотора проехал грузовик, на секунду сверкнув выкрашенными в синий цвет очкастыми глазами. Колено болело, но Осокин не шевелился, боясь разбудить Лизу. Он ни о чем не думал — стук маленького сердца, бившегося у него под ладонью, заменял ему все мысли. Наконец, треск кузнечиков начал стихать, звездное небо отступило еще дальше. Осокин уже почти совсем погрузился в сон, когда вдруг услышал тихий плач. Сперва он не мог разобрать, в чем дело, звук плача в его сознании сливался с полусонными видениями, уже окружившими его, Но когда он понял, что это плачет Лиза, очнулся так резко что даже заболела голова.
Лиза плакала, тихо всхлипывая, по-прежнему глядя широко открытыми глазами в звездное небо. Большая серебряная слезинка остановилась у нее на щеке.
— Ну что с тобой, Лизочка, не надо плакать, не надо…
Осокин наклонился над лицом девочки, бормотал невнятные, глупые слова, растерянный и жалкий.
— Не надо плакать, все пройдет. Мы скоро встретимся с мамой. Я тебе куплю куклу, большую-большую, с розовым бантом. Мы ее привезем на Олерон. Ты будешь вместе с нею купаться в море. Не надо плакать…
Девочка не отвечала. Осокин видел, как одна за другой, сверкая, скользили по щекам слезинки и ярко сияли влажные глаза.
— Не надо плакать, не надо. Хочешь, я тебе спою песенку? Вот слушай:
«Господи, какую чушь я несу! Вспомнится же такое. И откуда только я вытащил эту лошадь?»
Дальше ничего не вспоминалось, пришлось кое-как досочинить:
У Осокина иссяк запас рифм, и он замолчал, прислушиваясь. Лиза больше не плакала. Наступило молчание, прерываемое только звоном кузнечиков.
— Спой еще про лошадку.
В этой книге старший сын известного русского писателя Леонида Андреева, Вадим Леонидович, рассказывает о своем детстве и о своем отце. Автор начинает свои воспоминания с 1907 года и кончает 1919 годом, когда Л. Н. Андреев скончался. Воспоминания вносят денные штрихи в характеристику Леонида Андреева, воссоздают психологический портрет писателя, воспроизводят его отношение к современникам.Автору удалось правдиво обрисовать исторический фон, передать умонастроение русской художественной интеллигенции в канун и в период Великой Октябрьской революции.
В настоящем издании наиболее полно представлено поэтическое наследие Вадима Леонидовича Андреева (1902–1976) — поэта и прозаика «первой волны» русской эмиграции.Во второй том вошли стихи, не публиковавшиеся при жизни автора. В основу тома положены авторские машинописные сборники стихов, сохранившиеся в архиве Вадима Андреева (Русский Архив в Лидсе, Великобритания).
Новая книга Вадима Андреева, сына известного русского писателя Леонида Андреева, так же, как предыдущие его книги («Детство» и «Дикое поле»), построена на автобиографическом материале.Трагические заблуждения молодого человека, не понявшего революции, приводят его к тяжелым ошибкам. Молодость героя проходит вдали от Родины. И только мысль о России, русский язык, русская литература помогают ему жить и работать.Молодой герой подчас субъективен в своих оценках людей и событий. Но это не помешает ему в конце концов выбрать правильный путь.
В настоящем издании наиболее полно представлено поэтическое наследие Вадима Леонидовича Андреева (1902–1976) — поэта и прозаика «первой волны» русской эмиграции.В первый том вошли четыре книги стихов Вадима Андреева, вышедших при его жизни, а также поэтические произведения автора, опубликованные при его жизни в периодических и непериодических изданиях, но не включавшиеся им в вышедшие сборники.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).