Дикки-Король - [138]
Дикки снова стал говорить. Мгновенно все смолкло. Алекса это удивило, хотя голова его уже слегка затуманилась.
— Да, шоу будут продолжаться. Я не могу начать произносить речи, писать книги. Этого я не сумею, не смогу, а вы — не захотите. Быть может, мои шоу пошлы, просты, и есть много людей, которые их презирают. Но мы ведь с вами знаем, что за ними стоит. Нам не нужна сложность, нам не нужна культура! Нам забили головы культурой, нам внушили, что значение имеют только слова, что ценны одни они. И нам хотели бы внушить, будто важна упаковка, а не то, что внутри ее! Нам не нужна упаковка! Это же бумага, газетная бумага! Нам подавай то, что внутри, в пакете, а не оберточную бумагу в цветочек, не бантик из ленточек, который нужно развязать, да, нам не нужно никаких упаковок! Нам нужны слова подлинные, простые, слова пошлые, если хотите…
Голос звучал все громче, достигая поразительной резкости, и в нем даже звучала легкая сбивчивая красноречивость, которая поразила отца Поля словно молния. «Нам не нужна культура, да он с ума сошел!», и тем не менее отец Поль признавал во всем этом чудовищные плоды собственной доктрины, тех немногих уроков, какие он сумел преподать Дикки. Дикки был подобен семени, упавшему на почву тропиков, которое проросло и распустилось за одну ночь, взорвавшись какими-то ядовито-яркими цветами…
Алекс наполовину приподнялся на своих подушках. «Черт подери…» Все зашло слишком далеко, он ничего не соображал, ни отец Поль, ни его улыбающиеся «дети» не подготовили его к этой речи, казавшейся ему бессмысленной. «Он пьян, наркотиков набрался или что?» Боб и Жанно, не шелохнувшись, сидели за своими синтезаторами. Отец Поль словно приклеенный не трогался с места. Франсуа терялся в догадках: он ведь не давал Дикки питья с наркотиками. Фитц, подобно фанатам, трепетал от восторга; девушка в первом ряду, закатив глаза, ритмично раскачивалась взад-вперед.
— …Мне стыдно, что я не знаю иных слов, стыдно зарабатывать так много денег, стыдно приносить удовольствие, стыдно, что мне аплодируют, что меня любят, я искал причины этого и не нашел! Не ищите никаких причин! Я выходил на сцену в шапито на тысячи мест, и я стыдился себя и других, они вынуждали меня стыдиться. А кто они такие? Это люди, у которых есть деньги, власть, культура, это люди, которые при их помощи ничего не могут поделать, а мы с вами сотворим из всего этого радость! РАДОСТЬ!
Все выли от восторга. Жаннетта в трансе каталась по полу. Девушки, обняв друг друга, рыдали. Фредди обхватил голову руками. Какая-то блондинка навзничь рухнула в объятия Алекса. Повсюду фанаты плакали, дрожали, «дети счастья», разбившись на группки по пять-шесть человек, издавали какие-то ритмичные стенания. Вдруг мадам Розье, старая мадам Розье, с поседевшими буклями — она была в траурном, черно-белом платье, — эта худенькая, такая благопристойная, так по-матерински ко всем относящаяся семидесятилетняя старушка вскочила и закричала невероятно визгливым голосом:
— Радость! Дикки, дай нам радость! Дай нам счастье!
Фитц и Франсуа, побледнели как мел.
— Ты думаешь, она тоже? — тихо спросил Фитц.
И Франсуа, который утратил все свое высокомерие, ответил:
— Нет, нет… Дело совсем в другом.
Мари-Лу, которая села в такси на вокзале в Каоре, втащив за собой в машину молодого секретаря из Ассоциации жертв сект, подъехала к решетчатым воротам замка де Сен-Нон. Она велела таксисту ждать.
— Мы могли бы дождаться инспекторов… — трусливо пробормотал молодой человек.
— Сперва надо все узнать самим. А если Дикки здесь уже нет? Вы что, боитесь?
Джо вышел им навстречу, стараясь не пропустить в замок.
— Я председательница фан-клуба в Клермоне, — властно объявила Мари-Лу. — Мой поезд опоздал, но я специально приехала на вечер. Дайте нам пройти, да побыстрее, иначе мы все пропустим.
Остолбенев, Джо ее пропустил. Она решительным шагом вступила во двор.
— Одно это доказывает, что Дикки здесь, — с довольным видом сказала она.
Джо бросился к своему портативному передатчику.
— Тома? Здесь одна баба, она утверждает, будто председательница какого-то клуба… ну, это связано с Дикки… и хочет пройти.
— Откуда я знаю, председательница она или нет?
— Вызови мсье Боду.
— Я не могу уйти со двора из-за старика. Знал бы ты, что они там вытворяют…
Но неожиданно появился граф в пижаме — лицо его свела судорога, глаза выпучены, — который спустился по лестнице за спиной Тома.
— Я этого не вынесу… Не вынесу…
Тома оказался между двух огней. Мсье Хольманн приказал избегать скандалов. «Мы никого не ждем», — сказали отец Поль мсье Боду. «Не выпускать графа», — велел мсье Хольманн. «Не впускать никого», — просили те двое.
Мари-Лу подошла к парадной лестнице. Граф, словно призрак, следовал за Тома.
— Куда это вы направляетесь? — спросил Тома. Он держал графа за руку, твердо решив пришибить его, если тот попытается ускользнуть. Он был готов пришибить даже Мари-Лу.
Мари-Лу с первого взгляда распознала, что перед ней уголовник. Даже несмотря на синий костюм и галстук Тома. Она остановилась.
— Я иду на вечер Дикки Руа, — вежливо начала Мари-Лу.
— У вас есть приглашение? — вдруг осенило Тома.
Франсуаза Малле-Жорис — коллекционер простых вещей: обрывков фраз, ситуаций, анекдотов. Дети спорят за завтраком, домработница поет, забыв о грязной посуде, в квартиру забредают случайные люди и остаются ночевать… Из будничных происшествий Малле-Жорис мастерски вырисовывает жизнь в ее подлинной прелести.За юмор и психологизм, за тонкую наблюдательность хозяйка «бумажного домика» удостоилась многих литературных премий. Ей также довелось быть вице-президентом Гонкуровской академии и членом Бельгийской королевской академии французского языка и литературы.«Франсуаза Малле-Жорис великолепно передает трепет эмоций и свой ироничный, критический взгляд на ближних: ее талант в редкой естественности и верности жизни».LʼExpress.
Небольшие повести, составляющие книгу известной французской писательницы, основаны на действительных событиях далекого прошлого. Захватывающий сюжет вводит читателя в мир европейского средневековья, делает свидетелем судилища над «ведьмами» и «колдунами», знакомит с процедурой инквизиционного процесса. Автор рисует гнетущую атмосферу времен, когда стремление человека познать неведомое влекло за собой жестокую кару, а порой и смерть.Рассчитана на широкий круг читателей.
Держать людей на расстоянии уже давно вошло у Уолласа в привычку. Нет, он не социофоб. Просто так безопасней. Он – первый за несколько десятков лет черный студент на факультете биохимии в Университете Среднего Запада. А еще он гей. Максимально не вписывается в местное общество, однако приспосабливаться умеет. Но разве Уолласу действительно хочется такой жизни? За одни летние выходные вся его тщательно упорядоченная действительность начинает постепенно рушиться, как домино. И стычки с коллегами, напряжение в коллективе друзей вдруг раскроют неожиданные привязанности, неприязнь, стремления, боль, страхи и воспоминания. Встречайте дебютный, частично автобиографичный и невероятный роман-становление Брендона Тейлора, вошедший в шорт-лист Букеровской премии 2020 года. В центре повествования темнокожий гей Уоллас, который получает ученую степень в Университете Среднего Запада.
Яркий литературный дебют: книга сразу оказалась в американских, а потом и мировых списках бестселлеров. Эмира – молодая чернокожая выпускница университета – подрабатывает бебиситтером, присматривая за маленькой дочерью успешной бизнес-леди Аликс. Однажды поздним вечером Аликс просит Эмиру срочно увести девочку из дома, потому что случилось ЧП. Эмира ведет подопечную в торговый центр, от скуки они начинают танцевать под музыку из мобильника. Охранник, увидев белую девочку в сопровождении чернокожей девицы, решает, что ребенка похитили, и пытается задержать Эмиру.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.