Дикий сад - [66]

Вся операция проводилась с военной четкостью и координировалась полудюжиной нанятых по такому случаю генералов. Общее руководство осуществляли синьора Доччи и Маурицио, которому на этот раз были переданы большие, чем раньше, полномочия.

Мария командовала — как всегда, строго и эффективно — прислугой и «остальными». В последнюю категорию она зачислила, не спрашивая их согласия, Адама и Гарри. Выполняя одно из многочисленных поручений, Адам в какой-то момент оказался в кухне, где его и нашла Мария.

— Синьора желает видеть вас в кабинете.

Впервые за все время Мария заговорила по-английски — с сильным акцентом, но на удивление правильной интонацией. Прозвучавшую в ее голосе грозную нотку Адам предпочел не заметить.

Синьора Доччи действительно ждала его в кабинете. Хозяйка сидела за тем самым столом, за которым и сам Адам провел немало времени. И посредине стола лежало птичье гнездо. После падения с третьего этажа оно представляло собой жалкое зрелище. Адам вздохнул и мысленно обругал себя за оплошность.

— Мария нашла это вчера на нижней террасе. Я знаю только одно место, где его можно найти. — Сказано это было без враждебности, но с жесткостью, слышать которую прежде Адаму не приходилось.

Запираться не было смысла. На этаже остались их следы, и синьора Доччи, вероятно, уже побывала там.

— Это Антонелла сказала вам, где взять ключ? Не хотелось бы думать, что вы рылись в моих вещах.

— Она не виновата. Я постоянно донимал ее расспросами…

— Почему?

Он пожал плечами:

— Нездоровое любопытство. Хотелось увидеть сцену убийства. Застывший во времени миг.

Все так. Ему и впрямь хотелось этого. Он и сам почти поверил в то, что сказал.

— И как? Оно того стоило?

— Стоило?

— Стоило рисковать ради этого нашей дружбой?

У него не было ответа. И ничего подходящего на ум не шло. В мозгу стучала только одна мысль: как же хорошо она говорит по-английски.

— Мне очень жаль, — выдавил Адам.

— Вы оскорбили меня — это я переживу. Но вы оскорбили и Бенедетто. Вы же знали, что нарушаете его последнее желание.

— Да.

Она помолчала. Сложила ладони домиком. Кивнула.

— Хорошо. Не будем портить из-за этого вашу последнюю неделю здесь.

— Я уезжаю в воскресенье. С Гарри.

— Вот как?

Ему показалось, что она не ожидала этого и даже немного расстроилась.

— Я все сделал. Работа закончена.

— Мне казалось, какие-то вопросы еще оставались.

Вопросы действительно оставались. И не последний среди них касался личности любовника Флоры. Никакой информации относительно Тулии д'Арагоны и ее внезапного исчезновения в год смерти Флоры в библиотеке не нашлось. Менее вероятным кандидатом представлялся поэт Джироламо Амелонги. Прочие были исключены из списка по той простой причине, что пережили Флору на много лет. О некоторых еще предстояло навести справки, но сделать это можно было только в другой, более обширной библиотеке, чем та, что имелась на вилле.

— Всех ответов в любом случае не узнать.

— Да, наверное, — согласилась синьора Доччи.

Первым делом Адам отправился на поиски Гарри. И нашел его во дворе, где два водовоза опорожняли цистерны в высохший колодец. Там же была и вернувшаяся из Флоренции Антонелла, что избавляло Адама от необходимости пересказывать разговор с синьорой Доччи дважды.

— Чертово гнездо… — пробормотал Гарри.

— Merda, — сказала Антонелла.

— Мне показалось, она не очень-то и расстроилась.

— Посмотрим.

— Извини, это я во всем виноват.

— Не стану спорить, — кивнул Гарри.

Общими стараниями обеденную зону развернули под открытым небом. Круглые столы накрыли белыми, с кистями скатертями и сервировали тонким фарфором, серебряными приборами и хрусталем. Вечер проходил в полном соответствии с утвердившейся традицией: бар на верхней террасе, обед на средней и танцы на нижней. Постепенный спуск в распутство, как заметил Гарри. Если он и ошибся, то лишь совсем чуточку. За долгие годы событие приобрело определенную репутацию.

Самым большим испытанием стала работа под руководством Маурицио. Они провели вместе полчаса, расставляя светильники по периметру террасы, и Адам с удовлетворением отметил, что за все это время его решимость нисколько не поколебалась. Ему даже не пришлось особенно стараться. Виноват Маурицио или нет — этот вопрос перестал волновать его по той простой причине, что все дальнейшие спекуляции на этот счет вели в конечном итоге в никуда. Кроме того, для всего ведь существовало и вполне невинное объяснение, даже если оно и требовало некоторого пренебрежения законом вероятности.

Расставляя светильники, они легко, не напрягаясь, трепались о мелочах и даже в шутку подталкивали друг друга локтем. Наверное, такая фамильярность объяснялась не только поворотом мыслей самого Адама, но и обещанием синьоры Доччи в ближайшее время освободить виллу для своего сына. Обещанием, избавившим Маурицио от некоего напряжения.

Библиотеку и кабинет отдали в распоряжение нагрянувших на виллу когорт официантов и официанток, барменов и барменш. Адама попросили убрать все его книги и заметки. Поднявшись с ящиком книг в спальню, он увидел Марию, раскладывавшую на кровати смокинг, белую рубашку, «бабочку» и запонки. На полу уже стояли новые лакированные кожаные туфли. Подарок от хозяйки, объяснила Мария. Точно такой же набор обнаружился и в комнате Гарри.