Дикий наездник - [13]

Вместе с единением пришло воспоминание о том, как она сама впервые воспользовалась той силой до того, как стать Открывающей Седьмого Пути. Не замечая тревожный рык Алориниса, Иврайна погрузилась в воспоминание.

Темнота. Ее сердце громко колотилось, корчась от удара холодным кинжалом в грудь, что ей нанес путевой камень. Она не была уверена точно, когда связь разрушилась, какое именно из низменных деяний окончательно совратило ее душу, из-за чего психический камень перестал узнавать в ней своего близнеца.

Все, что она знала, это вожделение. Не просто жажду, голос или желание, а экзистенциальную потребность питаться. Стонущее существо у нее в руках задергалось, и она ощутила, как боль усладой отдается в ее чувствах, пока из ран жертвы вырывалась новая струйка крови. Глубже погрузив пальцы в надрез, открытый ею в глотке ур-гуля, она ощутила еще одну дрожь мучения, что пролилась в ее пустую душу подобно сладкому нектару.

Последователь-комморит обмяк и с тихим всхлипыванием упал на колени, скользя пальцами по ее одежде. Казалось, он словно лишился костей, когда неловко плюхнулся на землю, головой припав к сапогу повелительницы, будто на подушку, и ухватившись рукой за ее икру.

Она убрала ногу, и он перекатился на спину, невидящим взором уставившись в потолок. По его щекам обильно потекли слезы, пропитывая белые волосы.

Иврайна взглянула на остальных.

— Кто хочет быть следующим?

Глава 4 КЛАН ОГНЕННОЕ СЕРДЦЕ

На небесном скиммере клановых цветов Нуаду вынырнул из транзитного пути в сумеречный купол. Его чувства разрывались между облегчением от возвращения домой и тревогой из-за понимания того, что ждет впереди.

Пламенные Поляны были названы так больше из поэтических соображений, чем буквально, но по веской причине. Древние дворцы клана Огненное Сердце располагались в дельте среди оранжево-красного леса и разделялись многочисленными извилистыми реками. Стены и башни были сложены из красноватого камня с черными и серыми прожилками, что в сумерках, всегда царящих внутри купола, походили на остывшие угли. Неспешно текущие воды такого же рудого оттенка могли сойти за лаву, медленно льющуюся у величественного строения.

По мере приближения к главному зданию в сердце дикого наездника закралось опасение. Вид места, где он вырос и где будет править, наполняло Нуаду дурным предчувствием, касающимся не столько скорой встречи с семьей, но и более далекого будущего.

Дворец, как и многие другие постройки на Сайм-Ханне, имел всего несколько ворот и дверей на уровне земли, но множество платформ, воздушных путей-тросов и грандиозных порталов на верхних ярусах. Владения, наряду с причалами, по большей мере пустовали, покинутые обитателями за поколения упадка. Члены клана Огненное Сердце, как и остальные альдари, не таили горечь и отключали автоматизированные системы климатического контроля, чтобы нежилые части дворца выглядели должным образом покинутыми. В одних местах их увивали бурые побеги, в других — гнездились стаи кровавых ворон, своим карканьем нагнетающее мрачную атмосферу. Если клану Огненное Сердце было суждено кануть в Лету, то он должен был уйти красиво.

Нуаду приземлился на самой высокой башне. Переливающаяся от ложной зари кристальная кабина небесного скиммера отъехала назад и впустила знакомый благоухающий воздух. Нуаду глубоко вдохнул, и стоило ему шагнуть на платформу, как в голове всколыхнулись сумбурные воспоминания. Его транспорт закрылся и перешел в спящий режим, и на смену низкому вою антигравитационных моторов пришел шелест высоких деревьев далеко внизу.

Наследник клана направился не к высоким вратам главного входа, но свернул вправо, к гораздо меньшей двери. Там стояла альдари в черно-желтом облачении, с собранными в тугие пучки волосами и в обтягивающих руки перчатках.

— Марифса, — кивнув тете, поздоровался он.

Судя по ее виду, состояние отца не изменилось, поэтому спрашивать Нуаду не стал. Еще он мог не интересоваться, где владыка клана сейчас.

— С тобой вернулось мало родни, — тихим, едва слышимым сквозь шум ветра и рек голосом произнесла Марифса.

— Слишком мало, о чем я скорблю, — ответил Нуаду, уязвленный ее словами, хотя альдари и сказала это без обвинения.

При его приближении дверь открылась, и тетя тихой поступью последовала за ним, в то время как его собственные шаги громко отдавались от плитчатого пола.

— Хорошо, что ты вернулся, — продолжила Марифеа, пока они шли по коридору в центр дворца. — Если бы вы с Каэлледин пали… Вы слишком ценны, чтобы умирать в какой-то бессмысленной авантюре.

— Значит, вот кто я такой — щит от хищного клана Ледяной Шепот? — Слово «бессмысленной» его разозлило, однако сейчас он был не в настроении оправдываться из-за принятых решений.

— Ты мой племянник, — категорично заявила она, заставив Нуаду пожалеть о вспышке гнева. — Кровь моего брата. Но также ты наследник клана, и я бы не хотела потерять как тебя, так и свое положение.

— Я рад, что кому-то небезразличен.

— Ты — дикий наездник, и твои заскоки можно понять, однако это не значит, что ты волен утянуть наш клан в позор и бесчестье. — Тетя остановилась перед узким окном, и Нуаду встал возле нее. Снаружи простирались пустоши, пламенные тона которых сливались с сумерками. — У меня две дочери. Не думай, что если продолжишь в том же духе, то я не выдвину одну из них в качестве наследницы клана вместо тебя. Каэлледин не единственная альтернатива. Твой отец — тот еще упрямец, но иногда даже его можно уговорить.