Дикие мальчики - [37]
– Арт-хилл вызывает Портленд-плейс… Арт-хилл вызывает Портленд-плейс… Ответьте… пожалуйста, ответьте…
Я пытаюсь связаться в течение получаса. Рация в Портленд-плейс молчит. Тогда я разыскиваю лейтенанта Билли Б., Сент-Луисского Энцефалита – по прозвищу и по месту рождения.
– Приберегите воду для тех, у кого есть шанс выжить.
Лейтенантик сглатывает.
– Есть, сэр.
Чем быстрее мы избавимся от раненых, тем лучше. Эти долго без воды не протянут.
Потом разражается эпидемия гепатита. Арабы считают, что желтая болезнь живет в соломе, и я вспоминаю, что мальчишки постоянно приносили в лагерь солому для подстилок. При гепатите нужен постельный режим и фруктовые соки. Такого мы обеспечить не можем. Когда заболевшие слабеют настолько, что не могут идти, мы их бросаем. Больше ничего не остается, а я-то надеялся, возглавив этих недоумков, дослужиться до полковника.
Держась в трехстах ярдах позади и рассредоточившись, дикие мальчики сопровождают нас чертовски метким снайперским огнем. Поэтому к тому времени, когда впереди замаячил базовый лагерь, наши ряды основательно поредели. Издали форт похож на старую съемочную площадку. Мы осторожно приближаемся. Триста ярдов. Я изучаю форт в полевой бинокль. Никого не видно. Никакого флага. Ворота открыты, и я вижу трех песчаных лисиц-феньков, вынюхивающих что-то на плацу. Мы медленно продвигаемся, готовые залечь в укрытии. Двести ярдов. Сто ярдов. Пятьдесят ярдов. Теперь мы стоим перед фортом. Он выглядит в точности как в тот день, когда мы прибыли из Марракеша. Держа оружие наготове, мы входим во двор. Чертополох, пересохший колодец. Ничего и никого. Вместе с юным лейтенантиком я начинаю обход помещений. Песок на полу, тишина и пустота. Мне приходит в голову, что мне не нужны свидетели на случай, если я доберусь до офицерской столовой, а там вдруг завалялись казначейские билеты или что-то в этом роде. Я поворачиваюсь к лейтенанту:
– Дальше я пойду один, лейтенант. А вы возвращайтесь и оставайтесь с солдатами. Если со мной что-нибудь случится, здесь должен быть хотя бы один оставшийся в живых офицер.
Он глядит на меня с восхищением и отвечает:
– Есть, сэр.
Боже, что за дурак! В комнате офицерского состава пусто.
«КИЛРОЙ ЗДЕСЬ ДРОЧИЛ»
«Б. ДЖ. МАРТИН»
«Д и Д»
BUEN LUGAR PARA FOLLAR QUIEN ES?[77]
«МАЛЫШ Н.Э.»
Я вспоминаю, что командовать фортом оставили некоего полковника Макинтоша, аптекаря на гражданке. Он был высоченным и крупнокостным, злобным и тяжелым на подъем. А заместителем ему поставили отвратного, страдавшего запорами религиозного капитана, что был тюремным психологом в Техасе. По фамилии Знай-Наших, если память мне не изменяет.
«КИЛРОЙ ЗДЕСЬ ДРОЧИЛ»
«Б. ДЖ. МАРТИН»
«Д и Д»
BUEN LUGAR PARA FOLLAR QUIEN ES?
«МАЛЫШ Н.Э.»
Никакого полковника, никакого капитана, никакого стола, никаких карт… Ничего. Пустое помещение… вот так… Мурашки по спине, точно маленький зверек с холодным носом только что ткнулся мне в шею сзади. Сами воспоминания о тех двух придурках тускнеют. Я едва могу разглядеть их лица. Два человека, которых я сильно невзлюбил очень давно, так давно, что забыл, как они выглядят. Полковник растворяется в пыль у меня на глазах, обрывки воспоминаний на месте аптеки старого Макинтоша. Какая сила могла сдвинуть с места этот тяжеленный ком застарелой ненависти? Наверное, нечто столь простое, как икота времени. Пустое помещение… вот так вот. Теперь я знаю, что такое крестовые походы. Юные мальчики – существа иной породы. Они не сменят нас при помощи революции. Они забудут нас, будто нас не существовало вовсе. Происшествие в Доме Песчаной Лисы было просто случайной забавой, приправленное точно отмеренной дозой шоу. Демонстрацией. Оставьте нас в покое.
Прислонившись к стене, я нацарапал записку: «Получил приказ вернуться на флагманский корабль. Полковник Макинтош».
Я иду назад во двор и показываю записку лейтенанту, благодаря Господа за его тупость.
– По крайней мере мог бы оставить нам немного воды и провизии, – говорит он.
– Вы подвергаете сомнению действия старшего по званию, лейтенант?
Его кадык ходит ходуном.
– Никак нет, сэр.
– Хорошо. Поднимайте людей. Мы выступаем.
Темнеет (возможно, лишь у меня в глазах), дальше ста ярдов ничего не видать. Полевой бинокль mucho давным-давно. Чертополох сухой колодец существа иной породы Килрой приказано вернуться на флагманский корабль полковник фаллические Рисунки. Песчаная лиса обнюхивает мою шею.
– Давай поиграем, Макинтош…
Икота времени. Бог такой дурак. Долгое-долгое молчание радио Портленд-плейс.
Вода кончилась. Зато в избытке желтуха. На второй день мы видим деревню, пальмы, бассейн. Я выкрикиваю в мегафон предостережение, но эти дурни кидаются прямо в пекло ружейного и пулеметного огня из деревни. Я отвожу назад выживших. Бесполезно штурмовать деревню, если там укрылись мальчишки. Мы обходим деревню и идем дальше. Из двадцати тысяч солдат, выступивших под командованием генерала Гринфилда, полторы тысячи оборванных желтых безумцев добредают, пошатываясь, до американской базы в Касе. (Le comte разразился резким холодным, противным смехом.) Меня среди них нет. Я знаю, что начальство захочет свалить на кого-нибудь ответственность за катастрофу, и не собираюсь становиться козлом отпущения. А еще я знаю, что какой-нибудь пронырливый ублюдок из ФБР захочет выяснить, что случилось с денежным довольствием. Теперь у меня новое имя и отличный бизнес в Касе.
