Дикая весна - [5]
– Как она себя чувствует?
– Она умерла, Малин. Она была мертва уже тогда, когда ее клали на носилки.
Папа. Долговязая неуверенная фигура где-то на скамейке в холле какой-то испанской больницы. Он без конца проводит рукой по седеющим темным волосам.
Ей хотелось бы, чтобы он был рядом – чтобы можно было утешать его, но тогда, стоя у плиты и помешивая булькающие в горшке овощи, она поймала себя на том, что не испытывает ни тревоги, ни страха, ни даже грусти, а лишь видит перед собой гору практических дел, которыми теперь предстоит заниматься.
«Туве. Янне, мой бывший муж. Я должна рассказать им. Огорчится ли Туве?» Малин смотрела на часы из ИКЕА на стене кухни, потом увидела свое посвежевшее, узкое лицо, отраженное в оконном стекле, светлые волосы, стриженные под пажа, обрамлявшие выступающие скулы, и вспомнила, что на следующей неделе записана к парикмахерше.
– Малин, она умерла. Ты понимаешь это?
– Есть там кто-нибудь рядом с тобой?
– Малин!
– Кто-нибудь может приехать к тебе?
– Хассе и Кайса Экваль уже едут сюда. Они отвезут меня домой.
– Я закажу билет на самолет. Завтра я приеду.
– Не надо, Малин. Я справлюсь сам.
И снова она услышала ту же нотку облегчения в голосе отца. В нем звучало обещание, что она сможет снова завоевать что-то, обернуться однажды, глянуть через плечо и увидеть себя в зеркале, познать свою самую сокровенную тайну.
Гости, пришедшие на похороны, сидят, сгорбившись, на скамьях часовни.
Ближайшие родственники в первом ряду.
Тело мамы, доставленное сюда с Тенерифе самолетом.
Малин стоит рядом с гробом и видит, как папа плачет – тихо, беззвучно. Туве, облаченная в потрясающе красивое черное платье с мелкими белыми цветами, кажется, уже заскучала. Они заранее условились, что Малин подойдет к гробу первой, а Туве – после дедушки.
В руке у Туве белая роза, которую она выбрала сама. Глядя на свою шестнадцатилетнюю дочь, Малин ощущает укол совести. За то, что так часто бывала плохой матерью, ставила работу, а потом и выпивку на первое место.
Янне сидит рядом с Туве в неуклюжем синем костюме, купленном в «Дрессмане», судя по всему, специально для этого случая. На скамьях позади них сидят еще человек десять, тоже все в темном. Пожилые пары папиного возраста. Некоторые из них ей знакомы еще по Стюрефорсу – это те, с кем ее родители общались в ее детстве.
Никаких братьев и сестер. Таковых у нее не имелось.
Никаких других родственников тоже.
Гроб простой модели, без всяких украшений, вокруг него – несколько венков с Тенерифе. Имена на венках Малин незнакомы, она думает, что не знает этих людей в лицо, и это, наверное, даже к лучшему.
Она закрывает глаза.
Мама снова стоит перед ее внутренним взором, но сейчас это просто изображение, не имеющее ничего общего ни с чем человеческим – с плотью, кровью и чувствами. Малин открывает глаза, старается ради папы выдавить из себя слезу, но как она ни старается, у нее ничего не выходит.
Пастор – женщина лет пятидесяти – улыбается кроткой улыбкой со своего стула у окна. Она только что произнесла стандартную речь о том, каким прекрасным человеком была мама, о ее талантах к украшению дома и игре в гольф.
«И к тайнам, – хотелось бы добавить Малин. – У нее был такой талант к тайнам, к сохранению пристойного фасада любой ценой, а также к тому, чтобы демонстрировать свое особое положение и свою значимость, и что все остальные, особенно я, недотягивали до ее уровня».
Пока пастор произносила свою речь, у Малин возникло острое ощущение, что теперь уже поздно, что все потеряно, словно до того момента существовала некая эфемерная возможность сесть за стол и поговорить – как два взрослых человека.
Она могла бы напрямую задать вопрос:
«Мама, почему тебе всегда было наплевать на меня? На меня и Туве?»
Или, пожалуй, так:
«Ты когда-нибудь любила меня, мама? Любила нас?»
Она кладет розу на крышку гроба.
Губы Малин шевелятся, она шепчет своей матери, лежащей там, в гробу:
«Ты меня когда-нибудь любила, мама? Бог знает, как я любила тебя. Не так ли, ведь я тебя любила?»
Пятьсот сорок два дня. Столько дней Малин не брала в рот спиртного. Столько времени они с Янне не ссорились, столько времени ей удавалось сопротивляться острой тоске души и тела по алкоголю, так неимоверно долго ей удавалось держать под контролем свой недуг.
Ее коллеги по Линчёпингской полиции, особенно Сакариас «Зак» Мартинссон и комиссар Свен Шёман очень встревожились, что у нее начнется рецидив, когда услышали о смерти ее матери, о внезапном инфаркте, о том, что Маргарета Форс будет перевезена домой для похорон и что Оке Форс намерен продать квартиру на Тенерифе и вернуться в Швецию.
Смерть матери – испытание для любого, рассуждали ее коллеги, но для трезвого алкоголика такое событие могло означать полный срыв, когда будет откупорена бутылка, и дело в лучшем случае закончится попойкой, если не чем похуже.
Однако Малин сказала им всем, чтобы они не беспокоились, когда они спросили ее, как она.
Со скорбью, если она вообще испытывает нечто подобное, она вполне справится.
Практическая сторона дела, как оказалось, пошла ей на пользу – теперь у нее не было состояния, что ей некуда себя девать: беседовать с отцом по телефону, найти похоронное бюро, убраться в их квартире перед приездом папы, договориться с пастором… Все нужно было организовывать и устраивать.
Смотри, я падаю» – это триллер нового уровня, шедевр, который парализует всех поклонников жанра и открывает новые стороны художественной литературы. Монс Каллентофт мастерски выворачивает наизнанку души главных героев, а вместе с ними и души читателей, создавая историю, которой невозможно найти аналог. Пропавшая дочь, отец, который поклялся не прекращать поисков, и напряженная погоня на фоне мрачной изнанки сияющего курортного мира. Стокгольм, 2015 год. Тим Бланк отвез 16-летнюю дочь Эмму в аэропорт – она проведет каникулы на острове Майорка, который славится своими вечеринками.
Промозглой осенней ночью в родовом поместье древнего графского рода произошло кровавое убийство. Погиб Йерре Петерссон, миллионер и преуспевающий адвокат, совсем недавно купивший замок у его благородных владельцев. Йерре нашли в замковом рву с множеством ножевых ранений на теле. Раскрытие преступления поручено следственной бригаде, в которую входит и Малин Форс. Подозрение падает прежде всего на бывших владельцев поместья — ведь высокомерные аристократы никогда не скрывали, что относились к выскочке Петерссону с презрением, а замок продали в силу крайней необходимости.
Однажды морозным утром его, раздетого донага и замученного насмерть, нашли повешенным на дереве посреди равнины. Кому мог помешать одинокий безобидный чудак? Или за этим убийством — кровавый ритуал неоязычников? Или зашедшие слишком далеко шалости брошенных родителями и озлобленных подростков?А может быть, зло коренится глубже — в родовом прошлом? Ведь у него в родне очень странные люди — семейство Мюрвалль, состоящее, как в страшной сказке, из матери-ведьмы и троих сыновей-разбойников, которые даже в начале двадцать первого века живут по своим собственным, почти первобытным законам.Малин Форс, молодая женщина-полицейский, пытается раскрыть тайну убийства, вслушиваясь в шепот мертвых и всматриваясь во тьму человеческих душ.
Самая холодная в истории Швеции зима сменилась самым жарким летом. Над университетским городком Линчёпингом повисло сонное оцепенение, улицы словно вымерли… И вдруг однажды утром в беседке парка найдена пятнадцатилетняя девушка. У нее на теле несколько ран, и она, пребывая в глубоком шоке, совершенно не помнит, что с ней произошло.Инспектор Малин Форс начинает расследование, но дело оборачивается цепью скандалов. Криминальная полиция словно гоняется за тенью, не зная, кого ищет: мужчину, женщину, группу лиц? Психологи говорят: преступник, скорее всего, сам подвергался насилию и теперь стремится вернуть себе чистоту и невинность таким диким способом.
В самом начале нового века, а может быть и в конце старого (на самом деле все подряд путались в сроках наступления миллениума), Катя Малышева получила от бывшего компаньона Валентина поручение, точнее он попросил оказать ему платную любезность, а именно познакомиться с заслуженной старой дамой, на которую никто в агентстве «Аргус» не мог угодить. Катя без особой охоты взялась за дело, однако очень скоро оно стало усложняться. Водоворот событий увлек Катю за собой, а Валентину пришлось её искать в печальных сомнениях жива она или уже нет…
Наталия Новохатская Предлагает серию развернутых описаний, сначала советской (немного), затем дальнейшей российской жизни за последние 20 с лишком лет, с заметным уклоном в криминально-приключенческую сторону. Главная героиня, она же основной рассказчик — детектив-самоучка, некая Катя Малышева. Серия предназначена для более или менее просвещенной аудитории со здоровой психикой и почти не содержит описаний кровавых убийств или прочих резких отклонений от здорового образа жизни. В читателе предполагается чувство юмора, хотя бы в малой степени, допускающей, что можно смеяться над собой.
Смерть – какая она? Страшная? Или наоборот – освободительная? Кто решает кому жить, а кому нет? Журналист Максим Котов недавно пережил самую страшную потерю. Неизвестный вирус унёс жизнь его ребёнка. «Так бывает…» – сказали врачи. Но Максим уверен, что смерть его дочери – не случайность, а часть большого заговора. И в этом заговоре его ребенку была отведена роль пешки, которой с легкостью пожертвовали ради достижения «большой цели». Котов решает найти виновного и отомстить. Но чем больше он углубляется в расследование, тем запутаннее становится история.
Эта история начинается с ограбления с трагическим финалом: немолодой хозяин загородного дома погибает от рук неизвестных преступников. Однако в этой истории оказывается не так все просто, и сам погибший несет ответственность за то, что с ним произошло. Рассказ «Вода из колодца» седьмой в ряду цикла «Дыхание мегаполиса». Главным героем этого цикла является следователь Дмитрий Владимиров, который на этот раз должен разобраться в хитросплетениях одной запутанной семейной драмы.
