— Хорошо. Я остаюсь, — он попытался улыбнуться. — А теперь опусти пушку, и пойдем. Не под конвоем же ты меня поведешь, — засмеялся он. — Дай сюда эту игрушку… — он осторожно, без резких движений, поднял руку и шагнул вперед. — Ну?.. Дай…
— Мария! — крикнула Раиса Николаевна.
Маша оглянулась на бегущих к ней директрису и Губана. В то же мгновение Максим метнулся вперед, пытаясь перехватить револьвер за ствол, и Маша судорожно надавила на спуск.
Опомнившись наконец, кинулись врассыпную пассажиры, запинаясь о багаж, хватая на руки детей. Сразу несколько дюжих охранников налетели на Машу, выбили наган и повалили, прижимая к полу. Она успела еще найти глазами Сью и торжествующе крикнула:
— На! Забирай! — и засмеялась.
На звук выстрела, на крики собралась толпа, охранники стояли кольцом, оттесняя любопытных. Мигали вспышки, туристы проталкивались вперед, тянули камеры над головой, спеша снять редкий кадр.
Майк выдернул из толпы рыдающую Сью и почти волоком оттащил ее к таможне.
— Иди! Только тебя здесь не хватало! Улетай!
— Максим! — Сью рвалась обратно.
— Он умер! — заорал Майк. — Умер! Умер, понимаешь! Вали отсюда! — он толкнул Сью. — Катись, откуда приехала!
«Боинг» пронесся по бетонке и, поджимая шасси, круто пошел вверх…
Сью сидела, отвернувшись от соседей, привалившись лбом к холодному стеклу иллюминатора — уже без слез, только дрожа всем телом и зябко обнимая себя за плечи. Она вдруг увидела внизу, на шоссе, мчащиеся параллельно взлетной полосе милицейскую машину и следом желтый санитарный фургон. Машины стремительно уменьшались, и вот уже две точки, синяя и желтая, ползли по серой ниточке асфальта среди заснеженных березовых перелесков. Потом они свернули налево, к огромному городу, раскинувшемуся до горизонта, а самолет, кренясь, стал забирать вправо.
Маша сидела в милицейской машине, зажатая плечами двух рослых оперативников. В немигающих опустевших глазах ее отражалась только бегущая навстречу дорога. Потом, она вдруг встрепенулась, забеспокоилась, оглянулась на санитарный фургон. Убедившись, что Максим здесь и следует за ней, она опять затихла с мягкой, покойной улыбкой на губах.