Дикая история дикого барина (сборник) - [89]
11. Остальные персонажи романа тоже в плену британских образов. Крестьянские бабы наблюдают, как одевается англичанка. Светский лев Васенька Веселовский постоянно надевает на себя шотландский головной убор с лентами и так шарится по городу, разговаривая только по-английски «с отличным выговором». Анна ездит только на британских лошадях, напоминающих о её Вронском.
12. В англизированном мире нового счастья Анна Аркадьевна чувствует себя ненужной своей дочери. «Мне так тяжело, что я как лишняя здесь, – сказала Анна, выходя из детской и занося свой шлейф, чтобы миновать стоящие у двери игрушки. – Не то было с первым». Не с Серёжей, с первым.
13. Что стояло в детской, из которой вышла ненужная дочери мама? «Тут были и тележечки, выписанные из Англии, и инструменты для обучения ходить, и нарочно устроенный диван вроде бильярда, для ползания, и качалки, и ванны, особенные, новые. Всё это было английское, прочное и добротное, и, очевидно, очень дорогое».
14. Дочку Карениной все зовут Энни, она baby. Анна ограждена от ребёнка британскими воспитательными нормами. И вся такая любящая, такая пылкая, такая-такая – не знает точно, что у её дочки вылезли молочные зубы. Меж тем время на то, чтобы в течение дня четыре раза менять платье, по викторианским канонам, у Анны есть.
15. В британском уже имении Воздвиженском (которое погружается в английскую трясину) Анна принимает решение не просить развода, не рожать более детей для Вронского, начинает в промышленных количествах употреблять морфин. Который тоже остромодный британский. Ширяется Аня морфином даже перед приходом в спальню Вронского, на ложе чистой любви.
16. Посреди всего этого великолепия Анна фактически удочеряет девочку-англичанку, дочь тренера-англичанина.
17. Именно девочка-англичанка станет спусковым крючком начала конца любви Вронского и Анны. Вронский бросает фразу о ненатуральности Карениной в её стремлении облагодетельствовать молодую англичанку. Анна этого не забывает.
18. С отъездом Долли Анна понимает остатками не затронутого морфином сознания, что мир её ужался до неё самой. Что всё вокруг ненатуральное, стиляжье-британское, ненастоящее. Все эти британские кружки с комфортными условиями для необременительных разговоров и спиритизма просто переехали в имение, которое она воспринимала как личное убежище от фальши и прочего. От чего бежала – то к ней само и перехало.
А потом забрало с собой на небушко.
Два сюжета
В одном шекспировском сюжете амбициозный злодей убивает своего законного короля и становится узурпатором трона по наущению своей безжалостной жены. Группа патриотов свергает и убивает злодея, сходящего вместе с женой с ума от содеянного. Порядок и закон устанавливается в стране, повергшей узурпатора силой патриотического чувства. Цареубийство – грех, а грех карается. «Макбет».
Второй сюжет. Наследник престола подозревает дядю-короля в убийстве своего отца – короля предыдущего. Вступает в переговоры с духом. Убивает в психозе министра, убивает его сына, сводит с ума его дочь, которая кончает с собой, убивает текущего короля. Династия пресечена, к власти в стране приходит представитель враждебного государства. Вводятся иностранные войска. Грех порождает целую кучу грехов. «Гамлет».
Первый сюжет был запрещён русской цензурой к постановкам в театрах.
Второй сюжет был разрешён русской цензурой к постановкам в театрах.
Косточка
«Купила мать слив и хотела их дать детям после обеда. Они лежали на тарелке. Ваня никогда не ел слив и все нюхал их. И очень они ему нравились. Очень хотелось съесть. Он все ходил мимо слив. Когда никого не было в горнице, он не удержался, схватил одну сливу и съел. Перед обедом мать сочла сливы и видит, одной нет. Она сказала отцу.
За обедом отец и говорит: «А что, дети, не съел ли кто-нибудь одну сливу?» Все сказали: «Нет». Ваня покраснел как рак и тоже сказал: «Нет, я не ел».
Тогда отец сказал: «Что съел кто-нибудь из вас, это не хорошо; но не в том беда. Беда в том, что в сливах есть косточки, и кто не умеет их есть и проглотит косточку, то через день умрет. Я этого боюсь».
Ваня побледнел и сказал: «Нет, я косточку бросил за окошко».
И все засмеялись, а Ваня заплакал».
Как всегда у Толстого, тяжеловесная пародия на мещанские романсы. Ну, мне-то понятно: перед нами очередная попытка одомашнить мифологический сюжет и сделать его элементом воспитания очередного неврастеника. Тут тебе и табу, тут тебе и запретный плод, и мама, и папа, и смерть, и страх, и безразличный к тебе мир. Любой понимает, что в нормальной мифологической конструкции мальчик Ваня должен тут же убить папу, жениться на маме или на ком-то из засмеявшихся, в идеале – кого-то из перечисленных сожрать. Мифология построена на поедании и уничтожении друг друга под безразличным высоким небом. Собственно говоря, в нормальной схеме мифа Ваня становится героем, сожрав сливу, предварительно (в животном ещё состоянии) её обнюхав; а культурным героем Ваня стал бы, проделав ряд неприятных манипуляций с родственниками.
Меня просто поражает стремление всех на свете воспитателей запрячь в назидательные санки вот этого самого Змея Горыныча. Такое ощущение, что воспитатели эти сами не осознают, что, собственно говоря, творят. Вот зачем тут Толстой изображает из себя Порфирия Петровича, психолога-следователя с хитрыми подходцами? Что Толстой сказать мне хочет, пятилетнему? Что воровать сливы нехорошо? Или он мне говорит, что папа – слабый врун, пытающийся при помощи зловещей лжи навести в семье хоть какой-то порядок? Что мама, сосчитав сливы (sic!), не находит для детей своих никаких слов, то есть вообще никаких, а сообщает, сталбыть, папе кошмарное известие, бессловесная учётчица? Которая, впрочем, чувств не лишена – смеётся над слезами своего сына. Что у Вани страх смерти сильнее стыда, хочет мне сказать Лев Николаевич? Или что главное в этом рассказе – косточка, даже не слива как символ грехопадения, а именно косточка – символ неминуемого смертельного возмездия?
«Если бы мне дали книгу с таким автором на обложке, я бы сразу понял, что это мистификация. К чему Джон? Каким образом у этого Джона может быть фамилия Шемякин?! Нелепица какая-то. Если бы мне сказали, что в жилах автора причудливо смешалась бурная кровь камчадалов и шотландцев, уральских староверов, немцев и маньчжур, я бы утвердился во мнении, что это очевидный фейк.Если бы я узнал, что автор, историк по образованию, учился также в духовной семинарии, зачем-то год ходил на танкере в Тихом океане, уверяя команду, что он первоклассный кок, работал приемщиком стеклотары, заместителем главы администрации города Самары, а в результате стал производителем систем очистки нефтепродуктов, торговцем виски и отцом многочисленного семейства, я бы сразу заявил, что столь зигзагообразной судьбы не бывает.
«Очень многие в последнее время стали задавать мне вопросы, связанные с родом моей деятельности. Для меня такое любопытство кажется странным. Люди не верят, что чтение псалмов на паперти взаправду может кормить!Любой Шерлок Холмс может подойти ко мне, хрустя пустыми ампулами с семипроцентным раствором под ботинками на пуговицах, и сразу же догадаться, кто я такой и чем зарабатываю себе на кусок горького хлеба и кружку дождевой воды. Раз в тельняшке – значит, моряк. Деревянная нога, подсыхающая у камина, говорит о том, что моряк я не очень хороший, но с богатым прошлым, скорее всего боевым.
Джон Шемякин – знаменитый российский блогер, на страницу которого в Фейсбуке подписано более 70 000 человек, тонкий и остроумный интеллектуал, автор восхитительных автобиографических историй, неизменно вызывающих фурор в Рунете и интенсивно расходящихся на афоризмы. «Немногие знают, что я: работал год коком на танкере в Тихом океане; шесть месяцев носил имя Евгений; был импресарио у колдуньи Любы; играл на сцене адмирала Нахимова; учился в духовной семинарии; трудился в 93-м заместителем руководителя аппарата Демократической партии России; публиковал в журнале «Пионер» стихи про любовь; в 1984 году ездил в Никарагуа на сбор кофе; был укушен ядовитой змеёй; получил отравление хлором при производстве ремней для джинсов «Ранглер»; принимал пустые бутылки у водочного магазина, в котором работал продавцом, числясь по кафедре всеобщей истории университета преподавателем».
Первоначально задумывалось нечто более мрачное, но, видимо, не тот я человек..:) История о девушке, которая попадает в, мягко говоря, не радужный мир человеческих страхов. Непонятные события, странные знакомства, ответы на важные жизненные вопросы, желание и возможность что-то изменить в себе и в этом странном мире... Неизбежность встречи со своим персональным кошмаром... И - вопреки всему, надежда на счастье. Предупреждение: это по сути не страшилка, а роман о любви, имейте, пожалуйста, в виду!;)Обложка Тани AnSa.Текст выложен не полностью.
Порой судьба, перевернув страницу в жизни человека, предоставляет ему новые пути, неизведанные на той, прошлой странице жизни, и в результате создаётся история. Листая страницы этой книги истории времени, вы, уважаемый читатель, сможете побывать в волшебном мире юности, на севере и юге России, пережить прекрасное чувство любви, ближе узнать о некоторых важных событиях России последних десятилетий XX в. и первого двадцатилетия нового XXI в. Книга написана автором в жизненных тупиках.
В сборник «Долгая память» вошли повести и рассказы Елены Зелинской, написанные в разное время, в разном стиле – здесь и заметки паломника, и художественная проза, и гастрономический туризм. Что их объединяет? Честная позиция автора, который называет все своими именами, журналистские подробности и легкая ирония. Придуманные и непридуманные истории часто говорят об одном – о том, что в основе жизни – христианские ценности.
«Так как я был непосредственным участником произошедших событий, долг перед умершим другом заставляет меня взяться за написание этих строк… В самом конце прошлого года от кровоизлияния в мозг скончался Александр Евгеньевич Долматов — самый гениальный писатель нашего времени, человек странной и парадоксальной творческой судьбы…».
Автор ничего не придумывает, он описывает ту реальность, которая окружает каждого из нас. Его взгляд по-журналистски пристален, но это прозаические произведения. Есть характеры, есть судьбы, есть явления. Сквозная тема настоящего сборника рассказов – поиск смысла человеческого существования в современном мире, беспокойство и тревога за происходящее в душе.