Дикая и необузданная - [30]

— Понятия не имею, — отозвалась Линдси. — Я вообще ничего не чувствую.

— Но должна чувствовать. Что на тебя нашло?

— Не знаю.

Что же на меня нашло? — думала Линдси, сердито глядя на Эми, заставившую ее копаться в себе. Ей казалось, что она выглядит сейчас далеко не лучшим образом. Почему же она не радуется своей удаче? Сколько раз ей приходилось провожать в какой-нибудь райский уголок девушек, подписавших выгодный контракт, втайне желая оказаться на их месте? Профессия модели — далеко не подарок, и мало кто понимал это лучше нее, но порою она готова была променять свою скучную секретарскую долю на тяжелые, но романтичные дальние странствия. Так что же мешает ей изменить свою жизнь сейчас?! Внезапно лицо Линдси прояснилось: все встало на свои места. Просто эту удивительную возможность дает ей Ник Фарадей — человек, которого она не далее как вчера обвиняла во всех смертных грехах, силе и обаянию которого с таким отчаянием противилась. Но не прошло и суток — и вот большая часть обвинений снята. Неужели она настолько мелочна, чтобы отклонить его предложение лишь потому, что ей не хочется признавать его правоту?

— Ой, нет! Мне кажется, если откажусь, то потом всю жизнь буду жалеть.

Не обращая внимания на унылый тон, Эми ухватилась за слова.

— Вот это другое дело! Рассуди здраво: такой проницательный бизнесмен, как Фарадей, ни за что не стал бы с тобой связываться, если бы сомневался в успехе. Так что не кисни, собирайся и езжай подписывать контракт.

— Так я и сделаю! — энергично сказала Линдси, сознавая, что таким решением обязана не столько энтузиазму Эми, сколько самой себе.

Обычно Линдси с трудом удавалось поймать такси, но в этот раз случилось настоящее чудо: стоило ей вскинуть руку, как, словно по волшебству, одно тут же остановилось. Может, это к добру, мелькнула мысль. Бодрым шагом Линдси вошла в дом моды «Дельмар», уверенная, что все делает правильно.

Однако жизнерадостное настроение покинуло ее при виде секретарши Ника Фарадея. Она почему-то думала, что Барбара Бейтс старше. Ей оказалось немногим меньше тридцати. Линдси представляла Барбару волевой, властной особой, из которой так и брызжет жизненная энергия, и не ошиблась. Но ледяной деловитый голос, звучавший в телефонной трубке, рисовал ей сухую и чопорную старую деву, а вовсе не молочно-белую кожу, жгучие рыжие волосы, симпатичный, чуть вздернутый носик и великолепную фигуру.

Линдси чувствовала, что Барбара Бейтс о ней куда менее лестного мнения. В холодной улыбке, застывшей на губах мисс Бейтс, как и во взгляде ее изумительно красивых зеленых глаз, чувствовалось что-то язвительное.

Она сообщила по селектору Нику Фарадею:

— Пришла мисс Купер.

В трубке послышался голос Ника, отчетливо произнесший:

— Сейчас я ее приму. Ты тоже зайди, Барбара.

Линдси вскоре поняла, что эта просьба, произнесенная повелительным тоном, вызвана тем, что подписание контракта должно проходить в присутствии свидетеля.

Сидя с важным видом за громадным, обитым кожей письменным столом. Ник выглядел еще привлекательнее. Линдси уселась в кресло напротив. Когда Барбара Бейтс наклонилась, чтобы засвидетельствовать поставленную Ником подпись, прядь ее волос как бы ненароком коснулась его щеки. Он машинально провел по щеке рукой, но ее движение, похоже, не вызвало у него раздражения. Вручая Линдси копию контракта, он широко улыбнулся.

Было только одиннадцать часов, и Ник не мог предложить ей пообедать с ним. Линдси пожалела, что ей не хватило предусмотрительности и хитрости, чтобы выбрать более подходящее время прихода. Подписание контракта хотелось как-то отметить. Или же очередная встреча с Ником сама по себе должна была служить наградой?

Уходя, она чувствовала себя ненужной, несмотря на то что Ник тактично заметил, что не смеет больше ее задерживать, поскольку у нее, видимо, много хлопот с завершением дел в агентстве Джима Берна. Как же он оказался прав!

Линдси разбирала бумаги в ожидании своей преемницы, когда в кабинет вихрем ворвалась Эми, держа в руке газету.

— У меня для тебя хорошая новость, — объявила она, показывая на колонку светских сплетен под названием «С пылу с жару». — Или плохая — все зависит от того, как посмотреть.

Ведущая колонки Мэйзи Пэллмэн считалась одной из самых язвительных журналисток в городе, все опасались ее острого пера, которое не щадило никого. К ней прислушивались, потому что она редко грешила против истины, хотя иногда и позволяла себе слегка ее исказить.

Заинтригованная таинственными нотками в голосе Эми, Линдси взяла газету и прочла:

Поговаривают, что дом моды «Дельмар» готовится выпустить в продажу новинку, появления которой все ждут затаив дыхание. Но вот что интересно — неужели такой неподражаемый и во всех отношениях достойный человек, как Ник Фарадей, стал жертвой собственной неосторожности? Какой же такой шарм увидел он в блондинке, в страстных объятиях которой его недавно видели и которая, судя по имеющимся слухам, выбрана для рекламы загадочного товара? Судя по тому, как блестели глаза Ника Фарадея, он уже принял решение. Посмотрим, что будет дальше.

— Нику Фарадею все это очень не понравится. Да и мне, по правде сказать, не по душе, — в сердцах бросила Линдси.