Дикарка. Неизвестный маршрут - [2]

Она оказалась в длинном тихом коридоре, где, как ни присматривайся, уже не видно ничего, имевшего отношение к медицине, одни только однотипные двери с номерами вместо табличек. Коридор как две капли воды походил на самый обычный офис. Люди, изредка по нему проходившие, выглядели насквозь обыкновенно, скучно, банально, никто не держал на виду оружия, никто не разговаривал о тайнах и секретных операциях. Картина была настолько будничной и даже унылой, что девушка со своим спортивным видом нисколечко в нее не вписывалась. Однако никто ей не удивлялся, поскольку успели привыкнуть.

Она толкнула ладонью дверь с номером 25 и оказалась в самой обычной приемной со стандартным набором канцелярских приборов и молодой белокурой секретаршей в строгом темном костюме. Прошла внутрь, остановилась у полированного стола, скрестила руки на груди и с легкой улыбкой на полных губах впилась в секретаршу неотрывным, деланно безразличным взглядом. Стояла так, пока блондинка не смутилась, опустила глаза, хлопнула ресницами. Бегунья удовлетворенно усмехнулась.

– Ты так мило смущаешься, Белоснежка, а меня это всегда распаляет... Ну, так как же насчет жарких объятий на мятой постели? Дождусь я когда-нибудь этого счастья?

Секретарша возмущенно выпрямилась.

– Марина, в конце концов, есть закон о сексуальных домогательствах!..

– Ой-ой-ой, как страшно! Какие мы непорочные и законопослушные... Глупости, Белоснежка! Никакие это не сексуальные домогательства, а всего-навсего присущие профессии штампы. Какой классический роман ни возьми, везде одно и то же: суперагент, прежде чем отправиться на очередное задание, просто-таки обязан предварительно долго ошиваться в приемной шефа и старательно клеиться к секретарше. Ясно? Я всего-навсего следую сложившимся ритуалам, солнце мое! Нет, серьезно, почитай классические романы, там все это подробнейшим образом описано... – она подошла вплотную, бесцеремонно погладила блондинку по щеке и протянула мурлыкающим голосом, в котором явственно звучал металл: – Но если бы я тебя всерьез захотела, Белоснежка, ты бы у меня брыкалась недолго, есть у меня талант убеждать людей мягко и ненавязчиво... Скажешь, нет?

– Черт бы тебя побрал, дикарка! – протянула блондинка с беспомощной злостью.

– Вот это мне нравится! – не поведя ухом, сказала Марина, кончиками пальцев легонько поглаживая собеседницу по шее. – Это уже эмоции, это неподдельно... Влюбиться в тебя, что ли? Всю жизнь мечтала, как я беззаветно влюблюсь в хрупкую блондинку и буду ее добиваться, ломая слабое сопротивление...

– Да поди ты к черту! – вспыхнула секретарша. – Нечего на мне пробовать свои приемчики!

– А на ком мне еще тренироваться, Белоснежка? – задумчиво улыбаясь, протянула Марина.

– На шефе, – язвительно подсказала секретарша.

– Вот спасибо! Без тебя ни за что не додумалась бы! Одна беда – шеф здорово научился сносить мои выходки, глазом не моргнув. А ты так натурально возмущаешься, что я не в силах бороться с искушением... Нет, правда, Белоснежка, а не поужинать ли нам сегодня вечерком у меня дома?

Секретарша легонько отстранила ее ладонь и тоном вежливой насмешки сообщила:

– Случая не представится! Насколько я поняла, ты еще до вечера куда-то отбываешь...

– Вот ты и прокололась, Белоснежка! – серьезно сказала Марина. – Этого я от тебя и добивалась – дельной конкретной информации! А то сиди и гадай, зачем тебя вызвали... Ну что? Бобер, как я понимаю, в хатке? И можно заходить беспрепятственно?

– Иди уж...

– Благодарю, – церемонно сказала Марина и энергично распахнула дверь.

Кабинет был не особенно маленький, но и не роскошный – типичное обиталище чиновника средней руки. И сидевший за столом человек более всего напоминал вышеупомянутую разновидность канцелярской крысы – средних лет, среднего роста, без особых примет.

– Рада тебя видеть, Денис, – сказала Марина, непринужденно опустилась в кресло напротив, закинула ногу на ногу.

Хозяин кабинета повел носом, поморщился, но промолчал.

– Ну да, ну да, – сказала Марина безмятежно. – Потом от меня несет, как от упаренной лошадки! Рубанула пяток миль по живописным лесам туда и пяток обратно. Птички поют, белки шмыгают, олень шляется, тварь рогатая... По научному, релаксация. Полная и законченная. Красота... Дэн, я ведь чую, что твое благородное чувство обоняния оскорблено до глубины души. Почему бы тебе не заметить мне мягким, непреклонным тоном, что цивилизованный человек после такой пробежки обязан принять душ и сменить одежду? Я, правда, не цивилизованный человек, я – дикарка из варварских сибирских земель родом, но все равно теперь государственный служащий...

Хозяин кабинета смотрел на нее спокойно и отстраненно, не дрогнув ни одним мускулом на лице. Бесстрастно произнес:

– Ты когда-нибудь поймешь, что никогда меня из себя не выведешь?

– Но ведь я стараюсь, а?

– Знаешь, в чем твое счастье?

– Прекрасно знаю, – сказала Марина, закинув руки за голову и старательно потянувшись. – «Акт о развивающихся гражданах», пункты третий, пятый и семнадцатый. Закономерное развитие пятидесятилетнего победного шествия политкорректности. Неразвитые граждане – субъекты, особо защищенные законом в силу того, что они дикие, мучительно врастают в чуждый им мир и потому нуждаются в особой опеке, повышенной заботе и прочих соплях... А уж за проявления дискриминации огребешь на полную катушку... – по-прежнему держа руки закинутыми за голову, она ослепительно улыбнулась. – 3наешь, что мне иногда приходит в голову, Дэн? Что ты в глубине души – скрытый медиевист. Ты только притворяешься цивилизованным, а в глубине души тоскуешь о старых временах. Когда евреев звали жидами, когда в порядке вещей было, что женщины зарабатывают меньше мужчин, и все такое прочее...