Дикари, их быт и нравы - [9]
Криками одобрения собрание принимало то или другое предложение выступающих ораторов, подобно тому, как это делалось некогда на народных вечах в вольном Новгороде. Для закрепления принятых решений — особенно в случае заключений каких-либо договоров с соседним племенем — индейцы, не ведавшие нашей грамоты, прибегали к другому письму, — не буквами, а раковинами. Послы, прибывшие для переговоров, приносили с собой «вампумы», — пояса, состоящие из шнурков с нанизанными на них разноцветными раковинами. Произнося свою речь, они одновременно старались обратить внимание слушателей на отдельные части вампума, так что содержание речи и сочетания раковин связывались в одно целое в их представлении. При той поразительной памяти, которою отличаются дикари[3], неудивительно, что, глядя потом на вампум, индейцы могли слово за словом восстановить всю произнесенную при его передаче речь. И потому-то индеец ссылался для доказательства своей правоты с такой же уверенностью на отдельные места вампума, с какой мы ссылаемся на письменные документы[4].
Там же, где ведутся все общественные совещания дикарей, — там временами чинится и суд над провинившимся, и произносятся приговоры правды и справедливости. Повсюду на эту должность судей назначаются старые, но еще не потерявшие своей силы, члены племени. Кому как не им знать древние обычаи страны? Кому как не им владеть житейской мудростью в странах, где нет ни школ, ни книг, и разрешать правильно спорные вопросы? Слова этих старых людей— закон для молодых; к их голосу обязаны прислушиваться даже властные вожди там, где они есть.
И вот эти люди собираются, чтобы общим советом разобрать жалобы и постановить приговоры. Кто совершил проступок, тот несет, по определению этого совета, действующего в строгом согласии с древними обычаями, соответствующие наказания: подвергается палочным ударам, изгнанию из племени, иногда смертной казни. Эта последняя кара постигает убившего соплеменника или нарушившего священные обычаи страны. К приговорам своего суда дикари питают необычайное уважение и безропотно подчиняются им. «Если индеец-крик, — рассказывает один писатель, — обвинялся в проступке, за который наказанием служила смерть, то не медлил явиться пред лицо совета стариков. Если обвинение было доказано, его присуждали к казни, которую он должен был совершить над собой по истечении пяти дней. Затем его отпускали. Господин самому себе, он возвращался домой, чтобы провести последние дни в среде своих близких, и, когда наступал роковой день, он приходил и занимал свое место у столба смерти». Так высоко чтит дикарь обычаи родного племени. Следующий случай может послужить этому красноречивым доказательством.
Однажды индеец был приговорен своим племенем к смерти за убийство. Белый колонист дал ему лошадь, чтоб он спасся бегством от грозившей ему участи. Но, скрывшись темною ночью, индеец вернулся уже к утру обратно, чтобы занять свое место у «столба смерти». У него «не хватило духу», как он говорил, уйти от того наказания, к которому он был приговорен по обычаям отцов…
Разве этот дикарь не напоминает великого Сократа, когда тот, приговоренный своими согражданами к смерти, из уважения к законам родного города отказался от возможного побега из темницы?..
У дикарей существует своеобразный способ разрешения различных тяжб, который был когда-то в почете и среди европейских народов и назывался у них «ордалиями», или «божьим судом». Чтобы узнать, кто из тяжущихся прав, их подвергают испытанием водой или огнем. Обвиняемого бросают, например, связанным в воду, в ожидании, что он не утонет, если не отягощен виной; или заставляют пробежать по раскаленным угольям, лизать раскаленное железо или опускать руку в расплавленный свинец, при чем думают, что невиновный может проделать все это безнаказанно. Сцена подобного суда, распространенного среди многих негрских племен, представлена на нашем рисунке. Обвиняемому дают съесть «волшебные пилюли» — по имени «каске», — приготовленные из коры одного дерева. Если обвиняемого вырвет каске, он торжественно объявляется невиновным, и его обвинитель должен заплатить крупный штраф. В противном случае вина судимого считается доказанной, и он присуждается к смертной казни. Рассказывают, что каске вызывает рвоту, если перед ее приемом выпить немного масла. А так как всей судебной процедурой заведует колдун[5], то он умеет, если он задобрен подарком, сделать и заведомо виновного человека— невиновным. «Шемякин суд» известен, значит, и дикарям…
«Божий суд» у негров.
Совсем особенное, невиданное нигде больше, правосудие существует у эскимосов.
Вот что рассказывает о нем известный исследователь полярных стран — Нансен, проведший среди эскимосов долгую зиму:
«Потерпевший приглашает своего оскорбителя к барабанной пляске, которая сопровождается пением. Вокруг спорящих собирается многочисленная толпа, среди которой находятся также женщины и дети. Ударяя в тамбурин или большой барабан, вышедшие на поединок поют песни, в которых высмеивают друг друга. В песнях рассказываются все обиды и несправедливости, которые один потерпел от другого. Тот, чья песня имела больший успех и вызывала смех у публики, оставался победителем. Таким образом обсуждались даже самые тяжелые преступления. Для нас такой суд показался бы, пожалуй, легкомысленным, но для впечатлительных и честных эскимосов и этого осуждения достаточно. Самое ужасное для эскимоса — показаться смешными презренным в глазах соотечественников. Случалось, что посрамленный на таком поединке человек бежал из родных мест».
