Дикарь - [59]

Я тебя разорю.

Лавиния, побелевшая как мел, прижала руку к груди и попятилась.

Гарет медленно обвел всех присутствующих ледяным взглядом. Обняв жену за талию, он повел ее назад в комнату, где они молча собрали свои вещи и потеплее закутали в одеяло все еще не успокоившуюся Шарлотту. Потом так же молча они спустились вниз по лестнице, причем Гарет не снимал руку с эфеса шпаги на случай дальнейшего выяснения отношений.

Когда они уходили, никто не произнес ни слова.

И никто не заметил также, что следом за ними из заведения проворно выскользнул какой-то неприметный человек.

Глава 20

Дверь за ними закрылась, и они остались одни.

Выброшенные среди ночи на темную улицу со всеми подстерегающими там человека опасностями.

Лил сильный дождь. Холодный, пронизывающий ветер трепал на них одежду, лохматил волосы; с ветром доносились запахи дыма, уличной грязи, сточных канав, мокрого камня и навоза.

Отчаянное положение.

Стоя под дождем со своей маленькой семьей, Гарет чувствовал себя самым безнадежным неудачником в мире.

Чарльз никогда не подверг бы свою жену такому испытанию. Чарльз не допустил бы, чтобы их вышвырнули вон из теплого, сухого угла. Что о нем подумает теперь Джульет! Он был зол на себя за то, что не сдержал свой горячий нрав и сам лишил их вполне комфортабельного ночлега в безопасном месте. Однако злость на себя не шла ни в какое сравнение со стыдом за то, что он подверг их всех такому унижению.

Его жена вздрогнула от холода и плотнее закуталась в свой плащ, безуспешно пытаясь прикрыть от дождя ребенка. Гарет выругался вполголоса. К ночи сильно похолодало. В такую погоду женщине с ребенком не годится быть на улице. Гарет торопливо стащил с себя плащ и прикрыл Джульет с малышкой.

— Не надо, Гарет, ты промокнешь, — запротестовала она, стараясь перекричать дробный стук дождя по тротуару и мостовой. — На мне уже есть плащ, а если ты отдашь мне свой, у тебя ничего не останется.

Поделом, подумал он. Так мне и надо!

— Полно тебе. Я сегодня уже сыграл роль глупца, позволь мне теперь сыграть благородного спасителя, — сказал он, застегивая капюшон под ее подбородком. Застегнув доверху пуговицы плаща, он оставил лишь небольшое отверстие, сквозь которое виднелись носик и макушка Шарлотты. — Я не допущу, чтобы вы с девочкой простудились. А теперь — в путь. Эти негодяи так просто не успокоятся. Нам небезопасно задерживаться здесь.

Упакованный второпях сундучок Джульет так и стоял на ступеньках, где его оставил Марио. Гарет поднял его, вскинул на плечо, и они с Джульет зашагали под дождем по лужам, направляясь на юг. Дождь сек его лицо. Ныли плечи после удара о стену. Он ощущал тупую, пульсирующую боль в голове, хотя не смог бы сказать, была ли эта боль тоже следствием удара или же голова болела от злости на себя и, конечно, на эту ораву негодяев у Лавинии.

Они торопливо шли по темной улице. Оба молчали.

Гарет не имел ни малейшего понятия, что делать дальше.

Наверное, надо вернуться в конюшню, забрать Крестоносца, а потом… потом он что-нибудь придумает. Надо поскорее решить этот вопрос. Нельзя, чтобы его жена и ребенок находились на улице в такую ночь. Опасность подстерегала их в каждом узком переулке, в каждой темной подворотне, Тем временем дождь припустил еще сильнее; одежда Гарета промокла насквозь, ему стало холодно. Но это не охладило его гнев на Лавинию и всю ее компанию. Он украдкой взглянул на шагавшую рядом Джульет. Та склонилась над Шарлоттой, стараясь прикрыть дочь от дождя.

Гарет едва поборол в себе импульсивное желание вернуться к Лавинии и не просто сорвать свой гнев на первом, кто попадет под руку, а расправиться со всей оравой безмозглых лоботрясов, которые подглядывали за ними в замочную скважину. Если бы не они, ничего бы не случилось и Гарет с Джульет находились бы сейчас в удобной, теплой комнате, а не брели по опасным после полуночи лондонским улицам под проливным дождем.

Он снова искоса взглянул на Джульет. Она почти не разговаривала с ним, пока они одевались и складывали вещи. Он знал, что она не сердится на него ни за побоище, ни за то, что их вышвырнули из борделя. Нет, причина была не в этом. По тому, как она отводила глаза, стараясь не встречаться с ним взглядом, по тому, как она замкнулась в себе, спрятавшись от него, словно улитка в раковину, он понял: ее привела в полное смятение сцена, разыгравшаяся между ними в постели.

Черт возьми! Почему он сразу не догадался?

Конюшня находилась в нескольких минутах ходьбы от дома Лавинии. Он возьмет Крестоносца и отвезет свою семью в гостиницу — вот что он сделает. В самую лучшую в Лондоне гостиницу, чтобы изгладить из памяти то, что произошло в борделе. И если экономная Джульет примется ворчать, что он зря транжирит деньги, он пропустит это мимо ушей. Как-никак это их брачная ночь. Он ругал себя за то, что сразу не отвез ее в приличную гостиницу, ведь он намеревался сделать это с самого начала.

Когда они свернули на Нью-Бонд-стрит, Гарет почувствовал, что за ними кто-то идет.

Его рука привычным движением потянулась к шпаге.

— Что-нибудь не так? — спросила Джульет, бросив на мужа встревоженный взгляд.