Дигитальное перо - [20]

Я заворочался в спальнике, перед сном всегда никак не найти самую расслабляющую позу. Да ещё и с такими мыслями. Прислонив правую руку к голове, я тёр поочерёдно брови, как будто это помогло бы. Ладно, с Грином понятно, а что с остальными? Ни один из них не стал расспрашивать меня, случилось ли что-нибудь ещё помимо Эдисона. И все были искренними, я так чувствовал, по-крайней мере. Я не увидел фальши ни в одном из них. Если честно, мне этого уже было достаточно, и наплевать, что этого недостаточно логике. Я готов довериться собственным чувствами в отношении друзей, а не выводам по поводу их поведения. Пусть даже и проиграю в будущем, но зато не буду чувствовать себя бездушным оптоволокном, как уже почувствовал, когда не сказал про Кристальный город.

Кому, как и мне, сейчас в нём, не спиться? Хотя такие категории, как спать, в обычном понимании этого слова, ему не присущи. Кристальный город – это программа, написанная мной. Я писал её для своих тестов в области модельного программирования виртуального пространства. Это потом Грин с Градским предложили свои социальные эксперименты. А, воодушевившись, подключился и Бертыч. Я знаю, что она может, а что нет. Кто-то её включил, собрав воедино все модули, и что-то там стёр. Мне бы надо это выяснить побыстрей. И ещё, как и кто это сделал. Ведь судя по времени доступа, это был мой логин. Вопросов очень много, а время и возможности катастрофически убывают.

Мы теперь на прицеле у Эдисона, и действовать надо крайне осторожно. Трафик моего отдела, похоже, будет очень тщательно отслеживаться. Наверно, этим спецом. Может это он и достал мой логин в город? Или не он? Кто ещё тогда это мог? А если всё-таки он, то, ресэт всему, как?! Но это ладно, это мы ещё выясним. Но всё же в город надо попасть! Пусть он уже не такой целый, раз там что-то стёрли, но работающий. То, что стёрли – это мы, кстати, восстановим. Это самая маленькая проблема, резервных заархивированных копий всего чего угодно у меня тьмища тёмная. Но если программа будет работать, трафик сети повысится. Это сразу увидят. Программа не санкционирована кем бы то ни было, то есть нелегальная. Это даст железный повод завершению для меня моей должности. Это даст возможность Эдисону выиграть, во что б он там не играл.

Эдисон всегда похоже будет играть и играть прекрасно – так, что игры никто и не увидит. Количество чужих голов, кинутых в отбой, никогда учитываться не будет. Страшная мысль, которая не даёт мне покоя, что именно Кристальный город ему и нужен. В этом уверенности нет. Но это самое яркое, что меня выделяет на фоне сетевых администраторов других отделов. Хотя кто их знает, что они там у себя за визорами делают? Но я почему-то уверен, что такие шалости, как гигантский нелегальный трафик от начальства они прятать не будут. Если его заинтересовала программа, то вряд ли ему есть дело до меня лично.

И тут, видимо, роли не будет играть, то, что я возглавляю, всю нашу админскую братию. По-сути, это просто функциональное назначение. Это не критерий программистской гениальности или запредельного трудолюбия. Почему-то вот так вышло, что назначили меня главным, а никто и не возразил. Мне подумалось, может я “против”? Но это назначение работе не мешало, и я остался “за”. И, в конечном счёте, мне не так уж и важно, главный я там или нет. Мне главное – быть в своей профессии. И если Эдисон перекроет путь в Кристальный город, то это может перекрыть и путь в профессию. А её ни ему и никому я не отдам. Должность не жалко, мог бы запросто пожертвовать, но он может и не успокоится, пока не закроет для меня дверь в Парнас. И в этом Грин прав, это вполне может быть. Но и это ещё не всё.

Прогнозируя всё это, я не мог не подумать об Альбине. Мне нельзя её подвести. Мы так давно знаем друг друга, и так давно работаем вместе. Я всегда ощущал её поддержку. Я увлёкся этой программой, нашим виртуальным городом призрачных надежд. Я не поставил её в известность, чтобы лишний раз не беспокоить её по пустякам. Я замёл все дигитальные следы. Городу уже несколько лет, но я всё-таки где-то прокололся. И страшнее краха моих достижений, возможный крах её карьеры. Если я буду тонуть, то пусть она не протянет мне руку и сохранит всё достигнутое для себя. Но я её знаю, она не будет стоять в стороне. Значит, или надо это решить, не привлекая её к делу, или сделать так, чтоб не помогала, если всё пойдёт плохо. Всё это только моя вина, и я должен оставить её в стороне. Я не имею ни моральных и ни вообще каких-либо прав, чтобы рисковать хоть чем-то в её жизни. За добро принято платить добром.

Мне стало немного жутко от этих мыслей. Я вылез из спальника и подошёл к окну. За окном было всё ещё темно. В черном воздухе ошалело носились рваные хлопья снега. Снегопад за прошедший день похоже только размялся и теперь набирал полную силу. Стекло было мокрое, но не замёрзшее. Любимая погода, казалось, хочет расправить во весь размах свои крылья и объять наш громоздкий, разлёгшийся в гранитной пустыне мегаполис в себя без остатка. Я смотрел, щурясь, в окно, мне казалось, что там за линией уличного освещёния, в непроглядной тьме ворочается нечто черное и необъятное, то, что очень хочет протянуть ко мне свои незримые тёмные щупальца и сдавить в них всего меня до самого сердца, не смотря на мои проблемы, незадачи, какие-то дела и уж тем более бесплодные фантазии. Этому нечто не нужны мои отношения с этим миром, ему нужен только я, я любой, но именно настоящий. И вся эта снежная мокрая суета, которая мне одному лишь и нравится, лишь предлог, чтобы подобраться ко мне поближе. Не вызывая страха, всё это оставляло некий след безвозвратности. Я немного замёрз и с удовольствием забрался обратно в тёплое нагретое место. На этот раз веки налились тяжестью, и я не помню, как уснул.