Дигитальное перо - [12]

Как оказалось, в комнате они жили вдвоём с соседом. Были из одного потока, могли бы жить и отдельно, но вдвоём не так скучно. Сошлись интересами. Работали над дипломами по схожим темам. Было о чём поговорить, поспорить, но друг другу не мешали. Как рассказывал до этого тот рыжий парень, однажды для каких-то опытов его посетила невероятная мысль. Вместе с соседом они её обсудили и нашли немного сложной. У него самого был назначен ряд других лабораторных мероприятий, и попробовать сразу не было времени. Но его сосед проявил недюжинное упорство, он сам провёл их чуть ли не в ночное время, заимев блат у старшего лаборанта. Добившись блестящих результатов, он изменил ход своей работы и подстроил всё под новый метод. Своему соседу ничего не сказал и защитился досрочно, получив наивысший балл за проделанный труд. Вытребовал патент, хотя был ещё не в праве его получать. На возмущенные вопросы обладателя рыжей шевелюры он отвечал, сменив тон на очень спокойный, что любая мысль в этом мире чего-то стоит, если имеет при себе поступки, и если сидеть, сложа руки, то ничего попробовать и добиться невозможно. Что касается авторства, то обсуждение было не по его инициативе и высказывалось, как чистая теория. Практика же в ней слегка отклонилась. И времени было у каждого одинаково – спать надо меньше. Всё это было, конечно, неприятно, но не ново. Споры за авторство всегда возникали периодически. Но тот рыжий так и не поднялся после этого случая. Через два года он стал корифеем, а потом и в коридорах его уже не было видно. А был отличный студент, как я выяснил потом в архиве. Один откровенный разговор, одно рукопожатие, одно лишнее проявление сочувствия друга по комнате могло бы оставить его среди нас. Может он бы и простил или поостыл, поделись его сосед чем-то тоже. Или если не поделился, то хотя бы не бросил. Хоть бы отметить его пригласил, что ли?! А так, оставил его в смятении и на момент случая с окном с рыжим уже не жил. И говорил, что эта история уж точно к нему не имеет отношения. И что он не очень разбирается в чужих любовных похождениях. Рыжего тогда успокоили, но я его больше с того времени не видел.

Через семестр с небольшим после этого случая группа студентов работающих над уплотнениями вэ-образных полей после полугодовой серии экспериментов в течении полумесяца была расформирована, но в городке ещё долго носилось эхо сожаления о недоделанной работе, где не хватило чуть-чуть. И хоть все люди из группы со временем нашли себе научное применение и достигли достойного звания, опираясь на ту работу, представлял конечный результат только их руководитель и уже с новыми студентами. Этот руководитель пошёл дальше, работая не покладая рук. Так он получил звание профессора. Не знаю, получал ли кто-нибудь это звание быстрей него. Но сейчас он передо мной читал непринуждённо лекцию, звали его Пол Строуг, папу, видимо, звали также, но прозвище у него было своё – “Эдисон”.

Когда лекция закончилась, и все начали вставать с мест, я выжидал более удобный момент, чтобы смешаться с толпой. На моё счастье, какой-то студент, отвлёк внимание преподавателя дополнительным вопросом. Я не упустил этот шанс и с лёгкостью покинул лекционный зал.

Глава 5 (пятница) Парнас. Кафе.

Я шёл задумчиво по коридору, вроде бы в направлении свой лаборантской. Сердце моё бешено колотилось, хотя внешне я выглядел спокойно. Кровь, как мне казалось, скоро начнёт прожигать вены. Нужно было найти тихое место, чтобы осмыслить произошедшее за сегодня. Я увидел знак-стрелку, указывающую на кафе, и повернул туда.

Тихим, конечно, здесь называть было нечего. В большом светлом помещёнии стояли вразнобой столики. Кому было удобно – сидел за ними, а кому нет – на полу у стенки, или на подоконнике. Люди самого различного возраста, самых разных ученых степеней и самых разных компаний оживлённо общались за едой. Хотя в основном, конечно, это были студенты, то есть – молодёжь. Самая настоящая кровь Парнаса: живая, горячая и не желающая ни секунды стыть в жилах. Постоянный гул голосов, то тут, то там переходящий на непредсказуемые тональности, служил общей характеристикой этого места. Порой шумная атмосфера, где никому до тебя нет дела, и есть самая уютная обстановка, чтобы подумать.

Я взял себе литр воды с лимоном и, тоже забравшись с ногами на широкий свободный подоконник, вытащил из нагрудного кармана маленький блокнот и карандаш. Иногда думать мне так было удобней. Итак, что мы имеем в итоге на данный момент?

Хакер пытается угнать неизвестно зачем машину в рудниках. Рудник я изобразил жирненьким кружочком, а попытку угона стрелочкой к нему. Хакер пользуется компьютером, который стоит в лекционной Эдисона. Эдисон при этом имеет какие-то планы на меня. В хвосте первой стрелочки появился ещё один кружок – зал с компьютером, и в его направлении появилась вторая стрелка – интерес Эдисона. У него, кстати, в подручных неплохой специалист, по словам Альбины. Я добавил туда ещё восклицательный знак. Самая прямая логическая цепочка: спец Эдисона устраивает побег машине, я еду на рудник, в это время он идёт к Альбине предлагать замену мне. Если честно – полный бред. Для проворачивания интриги с моим отстранением не надо заниматься трудоёмким взломом. Более того, спец наследил, да ещё так бездарно, что выдал местонахождение своего стационарного компа. Стационарного! Какой идиот занимается взломом со стационарника? Взломал, получил, что хотел, лэп в мусородробилку и концы в воду.  Не найдёт никто. Это азы азов. Школьник, мечтающий стереть свои прогулы из базы данных школы, и то это понимает. А Альбина говорит, специалист хороший. Не сходится, хоть и выглядит логично.