Диета из отбросов - [4]

Кроме того, Грейдона едва ли можно было назвать экспертом по сомам, так что, возможно, он переоценил размер Говноеда. Начиная с понедельника, он попробовал рекомендованные подходы по поимке гигантского сома с суши, установив несколько удилищ с лесками на берегу, с крючками на разной глубине. Он попробовал разные наживки, от мелкой рыбёшки до тухлых курицы и говядины. Ничего из этого не сработало, и наживка возвращалась мокрая, но нетронутая, и не было никаких следов большой рыбы, даже ряби на воде.

Грейдон не поймал ничего, словно в пруду вообще не было другой рыбы, что, как он полагал, было вполне возможно. Всю её мог сожрать Говноед. К среде Грейдон плюнул на то, чтобы поймать монстра, усилия уже наскучили ему и разочаровали его. Казалось самонадеянностью полагать, что он сумеет поймать такого монстра, ещё один пример того, как его желания превысили его возможности.

В четверг он сидел на берегу, уставившись в небо; удочка его мёртвого брата воткнута в ил, леска скрыта в воде. Сейчас удочка была практически формальностью, лишь реквизитом, декорацией. Она объясняла, почему он сидит у воды, в тени, слушая, как колышутся на ветру склонившиеся ветви ивы.

Удилище упало в воду. Поплавок погрузился: неужто Говноед заглотил крючок и затянул удочку? Разбрызгивая воду, Грейдон по колени зашёл в пруд, догоняя удочку, уже уплывавшую прочь.

Он потянулся за ней… и что-то проплыло перед ним, коснувшись его ног. Он опустил взгляд, и там, внизу, был Говноед, гораздо больше ста одиннадцати фунтов, не меньше, чем бочка в охвате. Говноед схватил пастью удилище, как собака брошенную палку, и нырнул вместе с ней, исчезнув из виду.

Грейдон с мгновение глядел в воду, после чего гневно закричал и принялся шлёпать ладонями по её поверхности.

— Ты грёбаная рыбина! Неси назад!

Говноед игнорировал еду, игнорировал всё, но пытался сожрать удочку его брата? Что это за зверюга?

Грейдон медленно выбрался из воды и уселся, насквозь промокший, под ивой, мрачно размышляя о рыбалке с использованием динамита или расстреле Говноеда из дробовика, правда динамита у него не было, как и каких-либо ружей.

Что-то всплыло на поверхность; вращаясь, постепенно приблизилось к берегу, пока не оказалось на отмели перед са́мой ивой. Грейдон склонился, чтобы взглянуть на него.

Это был ловец снов, деревянное кольцо, увитое шнуром и увешанное мокрыми перьями. Олтон подарил одно из таких Грейдону много-много лет назад, после предпринятого им путешествия в индейскую резервацию на Юго-Западе. Грейдон потерял его во время одного из своих многочисленных переездов, и скучал по нему — самую малость. Грейдон сунул в воду руку и вытащил плавающий ловец снов.

Он был точно таким же. Те же оборванные нити, те же серые-с-белым перья, тот же размер, всё. Это был потерянный им ловец снов, тот самый, что Олтон подарил ему, он почти готов был в этом поклясться.[2]

Какое-то время Грейдон смотрел на пруд. В тот первый день он наживил крючок одной из блёсен Олтона. Блесну он потерял, но взамен нашёл мотоциклетный шлем. Сейчас он потерял спиннинг Олтона, а нашёл ловца снов.

Мысли, которые пришли ему в голову, были нелепыми.

Но, с другой стороны, их можно было проверить.

Грейдон пошёл обратно в дом и вернулся чуть позже, принеся некоторые из оставленных Олтоном вещей.

* * *

О лососях сложены мифы, однако сомы не заслужили чего-то большего, чем фольклор. Кто-то говорит, что сомы хорошо клюют во время грозы, или что их легко поймать, когда идёт дождь; что сом клюёт на крючок, который предварительно окунули в моторное масло, или что при рыбалке на сомов тебе повезёт, если твои карманы вывернуты наружу. Если сова ухнет днём, сома легко поймать.

Все эти верования истинны. Но некоторые из них путают причину и следствие.

* * *

К тому моменту, как опустилась тьма, Грейдон забросил в пруд почти все пожитки Олтона, и получил взамен равное количество вещей. Закинутое школьное кольцо Олтона вернуло одну из беговых кроссовок его брата, на внутренней стороне язычка перманентным маркером были написаны его инициалы.[3] Закинутый конспект по алгебре за девятый класс вернул искрящуюся жеоду, которую Олтон использовал в качестве книгодержателя; Грейдону, однако, пришлось выуживать её сетью, после того как Говноед несколько раз проплыл над точкой, где она покоилась, словно дельфин Флиппер из старого сериала, пытающийся что-то объяснить глупым людишкам. Говноед сожрал практически всё, что бросил ему Грейдон. Грейдон нарочно забросил в пруд несколько вещей, не имевших связи с Олтоном: подержанную книгу в мягкой обложке, которую прикупил на дворовой распродаже за десять центов, солонку, доставшуюся с домом, пригоршню мелочи. Говноед проигнорировал всё это, и ничего не вернулось взамен. Спустя час швыряния и получения, Грейдон сидел перед грудой возвращённых предметов; все они были вещами, потерянными годы назад.

— Ты сожрал моего брата, угрёбок? — спросил Грейдон, но понял, что это было абсурдно. Олтон умер в водотоке, который был чуть больше ручья, в милях отсюда. Связь между его братом и Говноедом была необычнее этого, более сложной, более таинственной. Возможно, это окажется слишком таинственным, чтобы Грейдон смог понять. Когда стемнело, Грейдон начал собирать вещи, которые Говноед дал ему, или позволил пруду дать их ему, или что там ещё. Но с какой стати ему желать оставить эти вещи? Это были просто потерянные вещи, некоторые — с дополнением в виде сентиментальной ценности, большинство — лишённые даже этого. Грейдон начал забрасывать объекты в воду, так же, как закинул шлем в тот первый день, и Говноед снова поднялся и заглотил всё это, поглощая предметы также быстро, как Грейдон успевал их бросать.