Диамат - [8]

— Ха-ха, да какие у нас сокровища? В Кизеле — уголь. Ну, тоже сокровище, так сказать, черное золото! В общем, туда я уже позвонил, вот электричка пойдет скоро с Горнозаводского пути. А может, останетесь в Перми на денек-другой, погуляете, угощу вас?

Женька оглядел унылый вокзал, трубы на горизонте, пыль, чуть прибитую дождем, и отрицательно покачал головой. Генри был того же мнения:

— Нет, дядя Слава, мы поедем. Может быть, на обратном пути…

— Ну, как знаете, вот телефон в Кизеле, приедете — с вокзала позвоните.

— Спасибо!

Вскоре они уже весело грузились в электричку, идущую до Соликамска. Стучали колеса, за окном проносились пейзажи Урала: сначала зеленые поля, потом хмурые леса, прорезываемые многочисленными реками и ручейками, вскоре пошли скалы, холмы, вдалеке виднелся низкий горный хребет, покрытый лесом.

— Смотрите, мальчики, как здорово! Мы тут будем жить в палатке! Искать грибы и ловить рыбу! Как романтично! — Оля весело тыкала пальцем в грязноватое окно вагона.

Генри целовался с Жанной, Женька стеснительно смотрел в другую сторону. Электричка была полупустая, из-за высоких спинок неудобных деревянных сидений никто больше этой любовной сцены не видел. Вскоре и Оля начала прижиматься к Женьке плотнее, чем раньше. Но тут поезд остановился, заскрипев тормозами, и в окно вплыла надпись на небольшом здании «Кизел».

— Приехали, выгружаемся! — радостно заорал Женька, отлепил от себя Олю, которая только начала клевать носом, схватил рюкзак и палатку.

Остальные последовали его примеру, гурьбой выпав из дверей электрички. Набрав смешной, очень короткий номер в телефоне-автомате, они уже через полчаса тряслись в кузове грузовика. Вез их к себе седоватый мужчина в грязной рабочей одежде, который приехал за ними на вокзал и представился так:

— Николай, парторг шахты имени Ленина. Вячеслав Анатольевич велел помочь вам. Располагайтесь пока у меня, я один живу. Со смены вернусь — расскажете, что надо: рыбалка, охота — все организую, у меня с завтрашнего дня отпуск.

Расположились в деревянном домике на две квартиры, с печкой и скрипучими полами. Вечером Николай вернулся, заварил чай, высыпал пряники из бумажного кулька.

— Ну давайте, рассказывайте, куда хотите поехать. Рыбалка сейчас знатная, отвезу.

— Да нам бы кое-что узнать. Рыбалка, конечно, природу посмотреть, но заодно тут поискать потерянное.

— Это что еще?

Женька с Генри вкратце рассказали о книге, писателе и делах времен Гражданской войны в этих краях. Николай лишь пожал плечами:

— Скорее всего, байки это. Алмазы и золото тут есть, чуть севернее, на Вишере. Но чтобы клады… Бабка рассказывала про клад Ермака, но то еще древние годы. Да про Золотую бабу, идолище манси, что в пещере спрятано, но то не у нас, в Свердловской области. А все остальное — россказни. Так как шахта называлась, где они спрятали-то?

Женька выудил книгу, полистал, нашел место.

— Княжеская, вот, написано.

Николай усмехнулся:

— Я ж говорил — байки. Княжеская — это старое название шахты имени Ленина, где я работаю. Там вряд ли что спрятано, шахта стахановская, угля на-гора дает больше всего. Да и рядом она, прям в городе. Если там золото и было, его давно бы нашли.

— Вот, Генри, я же говорил, что это вымысел!

— Погоди, Жентос. А другой шахты с таким названием нет в округе?

— Нет… Хотя, погодь, есть еще одна, Княгининская называлась. Только вот где — не знаю. Спросим завтра.

— А давайте завтра посмотрим эти шахт!

— Давай!

Наутро пошли к шахте имени Ленина. Огромное высокое здание, вокруг нагромождение других, железнодорожные пути, вагоны, краны, люди, шум. Точно, золота тут быть не может. Да и романтикой не пахнет, грязно, пыльно. Прибежал Николай, принес неутешительное известие:

— Княгининская — это бывшая шахта имени Фрунзе, вон она, с той стороны речки, — указал он пальцем, — теперь тоже имени Ленина, объединилась до войны, а я-то и не знал. Сами видите, какой там клад…

Издалека было видно такое же движение, что и здесь. Шахта работала.

— Достали уже все золото и вывезли в Москву еще в Гражданскую. Что они, дураки, что ли, белым его оставлять? Конечно, вывезли, — Женька махнул рукой.

— Давайте-ка я вас на речку свожу, хариуса половите, я научу. Харьюзок вкусный! Небось, не пробовали? Поехали! Чо тут пылью угольной дышать да водами кислотными?

Николай помог девчонкам забраться в кузов, завел мотор грузовика, и они потряслись по лесной дороге вглубь тайги. Часа через четыре тряски по буеракам грузовик остановился на привлекательной полянке у быстрой прозрачной речушки.

— Усьва, — объявил Николай, закуривая папиросу.

— Ух ты, как здорово! — закричала Оля, прыгая по камням у берега. — Ой, смотрите, рыба, рыба!

Действительно, по воде расходились круги, то там, то здесь появлялась на мгновение серая спинка с острым плавником.

— Хариус. Щас наловлю, вы пока располагайтесь, костер палите, топор в кузове.

Николай взял из кабины ивовую удочку и отправился на камешки, рассыпанные по берегу. Уже через полчаса под восторженные крики Оли он принес несколько серебристых рыбок, нанизанных на прут.

— Ну вот, уха обеспечена.

Костер у Генри и Женьки не заладился, хотя Женька тщательно колол на щепочки толстый ствол елки. Николай отодвинул его, плеснул на ветошь бензина из бака, кинул на ветки, поджег. Огонь полыхнул, вскоре занялись и толстые чурбаки. Закопченный котелок умостился на ветке, перекинутой через костер.