Диамат - [11]

— Черт! У нас был один фонарик.

Женька залез в карман, потряс коробком со спичками.

— Ладно, я полезу, найду фонарик и посмотрю, что там вас напугало. Камень, наверно, приняли за голову.

— И не орите, уже уши заложило, — сказал Генри.

Женька полез в пещерку, дошел до осыпи камней, чиркнул спичкой. Неровное пламя осветило камни, блеснул алюминием фонарик. Он поднял его, потряс, нашел контакт, лампочка нехотя загорелась. Поводил лучом по камням, и вдруг желтоватый пучок света выхватил из тьмы торчащий из-под осыпи камней человеческий череп, кости руки, а рядом с костями — ржавый старинный револьвер. Женька выбрался наружу, держа оружие в руке.

— Ух ты, что это? Наган! Где взял? Что там?

— Там, Генри, и правда скелет. Вот, возле валялось. Надо милицию звать.

— Давай хоть наган спрячем. Хорош, хотя и поржавлен.

— Нет, узнают — хуже будет. Пошли к аборигену, отправим его за милицией.

— Мальчики, там правда мертвый? Правда? — приставала к ним Жанна. — А то я не видела, это Олька видела, как закричит, я испугалась и бежать…

Николай привез милиционеров из Кизела, они полезли в пещеру, расковыряли грунт, которым был засыпан скелет. Женька отдал им револьвер. Студенты сидели у пещеры, отвечая на вопросы следователя, пока другие милиционеры вытаскивали камни и кости. Один из них вдруг закашлялся, вылез наружу, пачкая серый китель не первой, правда, уже свежести с помятыми погонами сержанта.

— Смотри-ка, Андрей Саныч, чего у него в одежде было. Одежонка сгнила, а в реберных костях в тряпице вот что. Может, областное УВД уведомим и комитет?

В руках у сержанта была черная полусгнившая тряпица, из которой он достал небольшой желтый кирпичик, тускло поблескивающий на солнце.

— Золото? Клеймено при царе. Да нет, не стоит, Иваныч, то дела давно минувших дней. Похоже, этот труп тут с Гражданской лежит. Больше ничего не нашли?

— Нет.

— Ну тогда оформляем да в отдел. Погодка хороша нынче. Коля, ты на хариуса ходил? — обратился следователь к Николаю.

— Да так, вот, с ребятами. Берет.

— Эх, и мне бы! Отпуск только в ноябре. Ну, может, вырвусь в выходные куда. Подкинешь, чтоб пехом не махать?

— Само собой, любимую милицию и не подкинуть — как можно?

Генри, внимательно наблюдавший всю эту сцену и не сводивший глаз с золотого слитка, ткнул локтем Женьку в бок:

— Видел?

Тот кивнул головой.

— Ну все, ребята, распишитесь тут, и свободны. Коля, ты тож черкни. Все, бывайте.

Студенты дошли до машины, Николай только хотел откинуть борт, но тут Женька схватил его за руку:

— Николай, скажи, а тут рядом есть штольня старая, которая с пещерой соединяется?

— Ну… Есть тут штольня, на берег реки выходит. Только крепь сгнила совсем, не советую туда лезть. Мальчишкой был там, пещера есть, провал от штольни в карст. Рядом, километра два отсюда, если по тропе. Пошли, покажу.

Вход в штольню был в сырой низине у речки, он совсем зарос подлеском, крапива стояла в рост, и Николай не сразу нашел его. Генри порубил крапиву еловой веткой, сквозь березовую поросль пробились к входу. Женька чиркнул спичками, Генри тряс фонарик, который никак не хотел загораться.

— Батарейки сели, что ли?

Он достал батарейки, постучал друг о друга, зарядил вновь, лампочка зажглась. Ведомые слабым лучом, пошли гуськом вперед, оставив трусивших девчонок дожидаться у входа. Обошли один обвал, второй, третий совсем завалил штольню, продрались ползком, а после него вдруг влево ушел провал нерукотворного происхождения.

Женька указал на него, когда спустились с трухи давно сгнивших досок пола штольни на каменно-глиняный пол пещеры, где виднелись не растаявшие с зимы ледяные сталагмиты. Прошли вперед, под большой свод. Вдруг луч фонарика выхватил из тьмы ржавый предмет. Женька зажег спичку, посмотрел — керосиновая лампа. Генри поводил фонариком вокруг — только камни, но Женька опустился на колени и жег спичку за спичкой, осматривая грязную глину. Поднял щепку, вторую, и тут…

— Фонарик поднеси, Генри, посвети на руку.

В раскрытой ладони Женьки лежали несколько грязных кругляшков, иногда отсвечивая в слабом луче фонарика то бородой отчеканенного царя, то надписью на гурте, то головами орлов. Женька протер их:

— Царские червонцы!

Сколько ни ползали по полу — насобирали только одиннадцать штук. Усталые и грязные, выползли на свет, показали девочкам находку.

— Ура! — кричала Оля, а Жанна просто жадно перебирала отмытые в росе крапивы желтые монетки.

— Это золото? Из него можно сделать колечко и сережки? Как интересно! Генри, ты сделаешь мне из них украшения?

Лишь Николай, жадно поглядывая на золото, тихонько сказал:

— Надо бы сдать, по закону… — но расслабился, когда Генри отсчитал в его мозолистую руку четыре монетки.

— Ну, товарищ секретарь, партии эти монетки не помогут, а нам приятно. Давай оставим на память. Кстати, мы тебе еще должны за проводника, а я в чемодане у тебя дома оставил настоящий американский виски! Пил виски?

Николай помотал головой, он даже названия такого не слышал.

— Ну вот, вези нас домой, экспедиция завершена, пьем отходную и завтра — туту, в родные пенаты!

Радостная и опьяненная находками, пусть и незначительными, компания весело отправилась к грузовичку.