Диалоги к пьесе 'Записки русского путешественника' - [4]

Шрифт
Интервал

В т о р о й. Да, да..., интересно, кстати. Поезд ночью идет, стучит ты спишь. Только остановился, даже в поле, затих - ты проснулся. И тишина неприятная такая. А как только поезд пошел, медленно... еще огни так ярко и резко на секундочку освещают купе неприятно... Но только поезд разошелся, застучал - ты уснул.

П е р в ы й. Вот-вот, это очень верно, верно.... В этот раз в Сочи было хорошо. Я давненько там не был. А тут приехал - так хорошо отдохнул. Недорого, точнее, не так чтобы очень дорого. Народу немного. Весь набор удовольствий курортных, в общем-то, присутствовал. Вино домашнее у местных просто даром.

В т о р о й. Да знаю я это вино... красное. Я уже очень давно в Сочи не был, но помню это вино, и знаешь, мне больно об этом вспоминать. Просто ужас. Так болеть... кошмар!

П е р в ы й. Нет! Я про "Изабеллу" говорю.

В т о р о й. А я про что. Красное - "Изабеллу", покупали трехлитровыми банками. А утром..., да еще жара..., ужас!

П е р в ы й. Слушай..., ну это уже ты сам виноват, вино ни при чем, выпьешь три литра бордо - я на тебя тоже посмотрю...

В т о р о й. Только не надо эти чернила с бордо сравнивать! Ты бордо-то вообще... хоть раз...

П е р в ы й. Ты мне будешь рассказывать про бордо! Можно подумать, что ты один...

В т о р о й. Да, буду рассказывать! Я там жил два года. Тут же надо понять, что это вино не какое-нибудь экзотическое или какой-то изыск. Это вино пьют каждый день, и у него такой вкус..., какой можно хотеть каждый день, понимаешь. И сыр нужен, и хлеб, и запах, такой особенный...

П е р в ы й. Так я тебе не про Францию говорю, а про Сочи. Сочи, понимаешь... Со..о..о..чи. А там, ночью, на пляже, из пластмассового стаканчика, какое надо пить вино...? То, которое у теток покупаешь, в трехлитровых банках. И очень здорово получается. Хотя сейчас в Сочи и бордо, и чего только нет - пожалуйста, не особенно дорого, кстати. Такие ресторанчики открылись, кафешки - прелесть.

В т о р о й. А мне как в детстве запало, что там скука, а в кафе вентиляторы под потолком, бумажки клейкие с мухами и какой-нибудь мужик ест суп, а у него капельки пота на носу блестят...и..и.. везде чайки нарисованы. Так вот - неохота туда.

П е р в ы й. Зря! Понимаешь? Зря! Там хоть сколько изменяй, улучшай, а все равно будет что-то неизменное, такое забавное..., ну,... постоянное. Тетки южные, толстые на рынке..., горластые. Тетки-официантки. Такие тетки! Которых невозможно представить девчонками. Они, кажется, сразу такими тетками становятся. И какая-то во всем неряшливость эта... ну,... южная. И.... Да! Скучно там! Скука. Точно. Но это-то и здорово. Здорово! Словом... Сочи!

В т о р о й. Не знаю..., нет, я понимаю, о чем ты говоришь, но я не знаю, как можно этого хотеть. Тебе же это известно..., и чего еще, зачем еще раз повторять?

П е р в ы й. Нравится! Понял?...И все. Просто нравится...

В т о р о й. Столовские котлеты в душной забегаловке... с вермишелью и подливой. О чем ты говоришь?

П е р в ы й. Да! Вкус этих котлет мне нравится. Я считаю, что только в столовых и забегаловках делают такие котлеты. Да, после них икаешь, да, чувствуешь, как эта котлета внутри тебя неправильно лежит, и чеснока в нее натолкали с умыслом. Но ведь в такую забегаловку ты забегаешь голодный. Голодный, понимаешь! Это безумие идти туда посидеть.... Туда бежишь есть. И ешь с удовольствием, быстро.... А в ресторане все по-другому. А столовки не трожь. Я, кстати, в Сочи ни одной такой котлеты не съел. По столовкам не ходил. Это я просто говорю, потому что ты путаешь одно с другим.... А мне обидно.

В т о р о й. Ну и обижайся на здоровье! Езди в свой Сочи, хоть куда.... А я уже не готов летом ехать в душном вагоне, потом селиться в гадкую гостиницу и ездить на автобусе к морю. А главное, старательно угадывать в этом детские впечатления и заклинать себя, что все это - уникальное удовольствие. Я считаю гораздо практичнее... да, именно практичнее, поехать в Испанию....

П е р в ы й. Слушай, ну ты сравниваешь опять..., я тебе говорю про то, что...

В т о р о й. В Испанию... где я гарантированно получу хороший сервис, соответственный цене.... Не буду радоваться, если вдруг в каком-нибудь месте будет хорошо, когда ожидалось плохо. Ведь у нас как: идешь куда-нибудь и заранее думаешь о плохом, а оказалось ничего - и ты рад. Зачем мне это, зачем? Лучше быть уверенным...

П е р в ы й. Ну, ты даешь! Я прямо ушам не верю! Ты же, когда вернулся из Испании, ты же плевался, дескать, все испанцы дураки, все южане вообще грязнули.... Цены ужасные и т.д. Я ведь, когда в Испанию летел, из-за твоих слов представлял, что Мадрид - дыра дырой.

В т о р о й. Слушай, я ведь, как это сказать точнее, я тогда не сразу...

П е р в ы й. А мне там так понравилось, ужас просто. Испанцы такие.... Да я там думал, что я сам испанец. Вот где вино! Бог мой, какое вино....

В т о р о й. Испанское вино, положим, не особенно хорошее, оно и стоит гроши. Испанцы пока еще не могут сделать достойного красного вина. Оно, конечно, вино очень ничего, но не стоит так: "Бог мой, какое вино..!"

П е р в ы й. Бог мой, какое вино! Мне там понравилось! Очень! И люди, и страна, и вино. Можно подумать, ты всю жизнь..., и откуда берется это? И так сразу! Вот приезжает дама, откуда-нибудь из... ну, из Сургута или хоть из Калуги, куда-нибудь в... Будапешт. И сразу из нее вылезает..., все вылезает..., и обязательно будет сказано в удобном случае: "Да-а-а... Будапешт - это не Венеция, помнишь, Коленька, мы в Венеции были в ресторане, дак там нам..." Терпеть не могу!


Еще от автора Евгений Валерьевич Гришковец
Рубашка

«Рубашка» – городской роман. Очень московский, но при этом примиряющий Москву с регионами. Потому что герой – человек провинциальный, какое-то время назад приехавший в Москву. Это короткий, динамичный роман о любви. Один день из жизни героя. Ему от 30 до 40 лет. Есть работа, есть друзья, есть сложившаяся жизнь и… Любовь, которая сильно все меняет.


Театр отчаяния. Отчаянный театр

Роман называется «Театр отчаяния. Отчаянный театр». Эта объёмная книга написана как биографическая история, но главным героем романа является не человек, или не столько человек, как призвание, движущее и ведущее человека к непонятой человеку цели. Евгений Гришковец.


«Весы» и другие пьесы

Пьесы, вошедшие в этот сборник, как и все произведения Гришковца, имеют отношение к современнику, к человеку переживающему, думающему, внимательному. Здесь есть монологи, которые Гришковец исполняет на сцене сам, и пьесы, написанные для постановок в театрах в привычном понимании этого слова. Есть хорошие люди в непростых обстоятельствах, есть тревоги, волнения, радость, забота, трудный выбор… и обязательно надежда. P.S. Не пугайтесь слова «пьесы» на обложке.


Асфальт

«…Я знаю так много умных, сильных, трудолюбивых людей, которые очень сложно живут, которые страдают от одиночества или страдают от неразделенной любви, которые запутались, которые, не желая того, мучают своих близких и сами мучаются. То есть людей, у которых нет внешнего врага, но которые живут очень не просто. Но продолжают жить и продолжают переживать, желать счастья, мучиться, влюбляться, разочаровываться и опять на что-то надеяться. Вот такие люди меня интересуют. Я, наверное, сам такой»Евгений Гришковец.


Как я съел собаку

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Следы на мне

Читая книгу Гришковца, очень легко почувствовать себя автором, человеком, с которым произошло почти то же самое, что и с его героями. Гришковец рассказывает о людях, сыгравших важную роль в его жизни. Какие-то истории, какие-то события — ничего экзотического.Впечатления и переживания, которые много важнее событий. И внимание обращается уже не к героям, а к своей собственной жизни. К себе.