Диалектика истории человечества. Том 2 - [35]
С изменением способа производства изменяются и все общественные отношения, отношения людей друг к другу. Определенному способу производства соответствуют определенные общественные отношения. Выше мы уже заметили, что сам способ производства есть общественное отношение, техническая форма его, носящая всякий раз ту или иную историческую (социальную) физиономию. И, установив зависимость и характер этой зависимости между производительными силами и способом производства, мы тем самым осветили вопрос о влиянии производительных сил на общественные отношения.
К этому вопросу, но под другим углом, мы подойдем в следующем разделе этой части нашей работы.
§ 14. Общественные отношения
Чтобы закончить , осталось еще немного сказать об общественных отношениях. «В производстве люди воздействуют не только на природу (но и друг на друга). Они производят только так, что определенным образом действуют сообща и взаимно обмениваются своими работами.
Чтобы производить, они должны вступать в определенные связи и отношения друг к другу, и только в рамках этих общественных связей и отношений совершается их воздействие на природу, совершается их производство» («Наемный труд и капитал», с. 46).
Действия сообща и взаимный обмен работами — это два основных момента общественных отношений людей в процессе производства. Каждый из этих моментов, в свою очередь, может быть подвергнут разбору с двух точек зрения: с точки зрения технического строения, содержания — во-первых, и с точки зрения формы — во-вторых. По отношению к каждому из них это выразится: 1) в рассмотрении «действия сообща» в производстве с точки зрения технической, расстановки людей, кооперативного сочетания их усилий — во-первых, и общественной формы «действия сообща», в смысле отношения их к обмену — во-вторых; 2) в рассмотрении «взаимного обмена работами» — с точки зрения строения, в отношении к той или иной кооперативной расстановке людей в производственном процессе — во-первых, и вопроса о внешнем проявлении технического строения этого момента общественных отношений, формы обмена — во-вторых.
Иначе говоря, кооперация людей в процессе производства всегда имеет на себе отпечаток формы обмена, а форма обмена, складываясь на основе данной кооперативно-производственной формы, есть результат того или иного развития этой формы, результат способа производства.
Проследим все это более подробно в связи с вопросом о влиянии обоих моментов на развитие производительных сил.
«...Производительные силы,— говорит Маркс, — возникающие из кооперации и разделения труда... суть естественные силы общественного труда» («Капитал», I, 3,64). Маркс далее ставит знак равенства между естественными силами общественного труда и естественными силами пара, воды и т. п. «Но как человеку для дыхания необходимы легкие, — так он нуждается в «создании человеческой руки» для того, чтобы производительно потреблять эти естественные силы» (364). Иными словами, выявление силы кооперативного труда, влияющей на производительность, всецело зависит от наличных средств труда, благодаря которым у людей образуется то или иное сочетание своих усилий в производственном процессе. «История мануфактуры в собственном смысле этого слова показывает, каким образом характерное для нее разделение труда приобретает целесообразные формы, сначала чисто эмпирические, как бы за спиною действующих лиц, а затем, подобно цеховому ремеслу, стремится закрепить раз найденные формы в виде традиции и, в отдельных случаях, упрочить их на целые века. Если эти формы изменяются, то, если исключить совершенно второстепенные перемены, всегда лишь под влиянием революции в орудиях труда" («Капитал», I, 342—43).
Имеющиеся в приведенной выписке оговорки о стремлениях закрепить ту или иную кооперативную форму труда все же бессильны перед изменяющимся орудием труда, очень ярко подчеркивают зависимость кооперации от орудий труда. Ниже Маркс говорит: «Машина... функционирует только в руках непосредственно обобществленного или совместного труда. Следовательно, кооперативный характер процесса груда становится здесь технической необходимостью, диктуемой природою самого средства труда» («Капитал», I, 364).
Данная работа представляет первое издание истории человечества на основе научного понимания истории, которое было запрещено в СССР Сталиным. Были запрещены 40 тысяч работ, созданных диалектическим методом. Без этих работ становятся в разряд запрещенных и все работы Маркса, Энгельса, Ленина, весь марксизм-ленинизм, как основа научного понимания истории. В предоставленной читателю работе автор в течение 27 лет старался собрать в единую естественную систему все работы разработанные единственно правильным научным, диалектическим методом.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Эта книга — не учебник. Здесь нет подробного описания устройства разных двигателей. Здесь рассказано лишь о принципах, на которых основана работа двигателей, о том, что связывает между собой разные типы двигателей, и о том, что их отличает. В этой книге говорится о двигателях-«старичках», которые, сыграв свою роль, уже покинули или покидают сцену, о двигателях-«юнцах» и о двигателях-«младенцах», то есть о тех, которые лишь недавно завоевали право на жизнь, и о тех, кто переживает свой «детский возраст», готовясь занять прочное место в технике завтрашнего дня.Для многих из вас это будет первая книга о двигателях.