Диагноз: Любовь - [6]

— Милая, в следующий раз, если сомневаешься в чьей-то смерти, зови меня. — Вторая сиделка, Ванда, ободряюще положила руку мне на плечо. — Я быстро определю его состояние.

Я была ей благодарна. Мне повезло, что Ванда оказалась среди медсестер, везущих пациента из реанимации в 305-ю палату. Повезло, потому что в тот момент я запуталась и не понимала, что же такое на самом деле смерть. Мужчина был холодным, синюшным, не реагировал на раздражители, однако он не так уж отличался от леди из 311-й палаты, чей мозг давно погиб, но семья настояла на том, чтобы «было сделано все возможное», и теперь оплачивает аппарат жизнеобеспечения. Точно так же выглядел пациент из 306-й палаты, который третью неделю оставался практически в том же состоянии, в котором его обнаружили на скамейке в парке — гипотермия и гипогликемия. Мужчина, которого я направила в 305-ю, был таким же синюшным, разве что температура его была ниже, и я продолжала бы его везти, если бы Ванда — совсем как тот мальчишка, увидевший, что король-то голый, — не воскликнула: «Да ведь он же окочурился!»

Я люблю Ванду за ее длинные ногти, раскрашенные, словно маленький американский флаг. Я люблю Ванду за то, что она знает, когда нужно остановиться. Или, что важнее, когда нужно начать, как в случае с Кларой Шторм, в палату которой Ванда меня и подталкивает.

— Забудь о 305-й и пошли со мной в 302-ю, — говорит она. — Кларе нужно поставить капельницу. А она их терпеть не может.

Клара Шторм не была похожа на остальных пациентов нашего отделения. В том смысле, что она была в полном сознании и вовсю этим пользовалась, требуя, требуя и требуя… Несмотря на то что ей сделали трахеотомию и подключили к аппарату искусственного дыхания, Клара продолжает шевелить губами, беззвучно выражая свое отношение к происходящему. Клара говорит, что ей надоела ее пневмония, надоел вот этот «надувной матрас, который издает звуки автомобильного двигателя», надоели программы, которые показывают по телевизору. А я размышляю над тем, справлюсь ли я со своей будущей работой в качестве семейного врача и смогу ли выдержать год практики по специальности, когда закончится — через два с половиной месяца — моя здешняя практика. В последнее время я предпочитаю пациентов, которые не могут жаловаться и говорить о своих проблемах.

Состояние Клары таково, что артериальные вливания просто необходимы. Поэтому игла для них должна быть введена в ее запястье. Я говорю Кларе, что нам нужно регулировать ее артериальное давление, что измерение его с помощью манжеты не дает правильных показателей и что я не «ловлю кайф», издеваясь над ней. Потом я пытаюсь убедить пациентку, что это спасет ее от множества других уколов, поскольку мы сможем брать анализ крови прямо из иглы, находящейся в артерии. Клара смотрит с сомнением. Она поднимает вверх указательный палец и одними губами произносит:

— Одна игла. Один укол. Не больше.

Ванда тоже смотрит с недоверием. Клара не только весит полтора центнера, ее запястья разбухли от множества предыдущих инъекций. Тогда я коротко говорю:

— Я постараюсь.

Пока я дезинфицирую запястье Клары, по телевизору, закрепленному под потолком, начинается выпуск новостей. Сообщают, что в Окленде, около бензоколонки Эккстон, на углу Форбс-авеню и МакКи, произошла перестрелка. Я подняла взгляд от йодного кружочка на рыхлом, бледном запястье Клары и взглянула на экран. Репортеры из группы горячих новостей мокли под дождем на тротуаре.

— Во второй половине дня мужчина, которого опознали как Роберта Колмана из Пенн-Хиллз, вошел в Квик-Март и застрелил свою бывшую подругу, Элани Винтер, тоже проживавшую в Пенн-Хиллз, — сообщил довольно привлекательный чернокожий репортер, ведущий выпуск. Как я заметила, его всегда посылали в самые горячие точки города.

— Преступник также убил доктора Габриэля Лизнера из Нью-Йорка, после чего застрелился сам, — продолжил репортер. — Мисс Винтер внезапно поссорилась с мистером Колманом. Эта ссора произошла сегодня утром. Доктор Лизнер не имел отношения ни к жертве, ни к убийце. Согласно полученным данным, он был приглашен Питтсбургским медицинским университетом для прочтения курса лекций и оказался на линии огня случайно — просто зашел в магазин, чтобы купить бутылку воды.

— Господи Иисусе! Вот уж точно оказался не в то время и не в том месте, — комментирует Ванда, нажимая своими американскими флажками на кнопки монитора, стоящего у койки Клары.

Я снова взглянула на экран, надеясь увидеть фотографию застреленного доктора, которого я, вполне возможно, знала, но они показывали выжившего свидетеля, работника магазина. Ему удалось выжить, спрятавшись за стеллажом с кофе, который он на тот момент протирал. Репортаж закончился обещанием репортера подробно рассказать о случившемся в шестичасовом выпуске. Сам выпуск новостей включал в себя еще одно важное событием: в Питтсбурге открылся новый магазин «Крипси Крим Донат».

— Эй, это разве не твоя невестка? — Ванда ткнула пальцем в Алисию Акстелл, которая стояла у входа в магазин, крутила свой разноцветный зонтик с надписью «Live!» и брала интервью у клиентов, расспрашивая, как им нравится идея нового магазина.