Диагноз - [56]

Теперь он шел по пятам за этими тремя щенками. Свет их факелов не падал на него. Юнцы смеялись и на ходу продолжали пить. Они источали винные пары. Вот один из них отстал от приятелей на несколько шагов. Неуклюжий толстый увалень с длинными кудрями. Кефал беззвучно настиг его, накинул на шею удавку и прижал к темной стене какого-то дома. Мертвое тело соскользнуло по стене на землю, а убийца нырнул в переулок, выбежал на другую улицу и снова свернул в переулок. Удавка был далеко, когда юнцы обнаружили своего товарища неподвижно лежащим на земле и подняли крик.

Тюрьма была уже всего в нескольких стадиях к западу, но убийца направился на север и еще раз пересек Эридан. До прихода в тюрьму ему надо успеть сделать очень многое. Он должен оставить после себя прихотливый след смерти, сбить с толку возможных преследователей, заставить их двигаться причудливыми и бессмысленными зигзагами. Работа спорилась. Кефал чувствовал необычный душевный подъем. Дома были объяты сном. Женский голос пел тихую песню, разносившуюся по погруженным во мрак улицам. Быть может, пела рабыня, отдыхающая после тяжелой дневной работы, или женщина, мучимая бессонницей и вышедшая побродить по двору, или женщина, услаждающая слух возлюбленного, делящего с ней ложе. Впрочем, какое ему до этого дело? Кефал прислушался к пению, а потом, не раздумывая, свернул в следующий переулок. Впереди виднелись подъемы и впадины холмов. У входной двери дома спит раб-сторож. Убийца без труда задушил несчастного его же собственным плащом.

Дождь продолжал ровно сыпаться с окутанного тучами неба. Дождь добр и чист. Однако дороги и проулки покрылись непролазной грязью. Кефал, направившись на юг, еще раз пересек Эридан и зашагал к агоре.

Тюрьма — прямоугольное одноэтажное здание — находилась в одном стадии к юго-западу от агоры, в месте расположения мраморных мастерских. Медленно, стараясь не попадать в глубокие темные лужи, Кефал обошел тюрьму, изредка припадая ухом к стене. Через некоторое время он услышал чье-то дыхание. Он уже знал, что за стенами тюрьмы находятся двое заключенных и один сторож. Знал он также и расположение восьми камер, главного прохода, южного двора и помещения, где жили еще четыре сторожа.

Но Кефал был пока не готов войти внутрь. Сначала надо подождать и осмотреться. Он расположился под платаном перед главным входом в здание. Тело Кефала слилось со стволом дерева. Для посторонних глаз убийца исчез, перестал существовать. Он мало знал о человеке, который сидел в тюрьме и которого он должен был вскоре убить. Учитель, один из софистов. Из двоих заключенных он старше. Это приземистый, лысеющий человек. Другому заключенному, родом мегарцу, немного за двадцать. Умереть должен только один, мегарца придется пощадить, если это окажется возможным. Софист же превратится в темную кучу, лежащую на ложе. В клубок из рук и ног. Мешок с горлом и ртом.

Он прислушался. На ветру скрипнул сучок. Залаяла собака. Кефал приготовил кинжал, намотал удавку на запястье. Пока он был доволен своей работой.

Не производя ни малейшего шума, Кефал вошел в дверь тюрьмы, которую никогда не запирали на засов, и двинулся по темному главному проходу. Остановился у входа в четыре маленьких каморки по левой стороне прохода — жилища сторожей. В одной из каморок горел факел. Несколько мгновений Кефал напряженно вслушивался в тишину и наконец услышал дыхание сторожа в юго-западном помещении. Человек не спал. Убийца прокрался в одно из юго-западных помещений, примыкавшее к тому, где лицом к маленькой открытой двери сидел сторож. Надзиратель, лицо которого было сбоку освещено мерцающим светом факела, был увлечен анатомированием какого-то зверька. На столе были разложены кучки костей, мех, когти и половина тщательного собранного скелета какого-то грызуна. Сторож коснулся ножом трупика, выплюнул кусочек шерсти и извлек из мехового комка еще одну косточку. Кефал достал кинжал и бесшумно прошел вдоль стены. Неслышно подкравшись к сторожу, он убрал кинжал и вынул из сумки удавку. Молниеносным прыжком он преодолел расстояние, отделявшее его от жертвы, накинул удавку на шею тюремщика и задушил его.

После этого убийца достал из сумки маленький светильник из слоновой кости, зажег его от факела, прикрепленного к стене, и вышел в центральный проход. Осторожно, не поднимая шума, он отодвинул засов на третьей камере справа. В углу на ложе спал узник, закованный в цепи. Кефал подкрался к нему и осветил его лицо неярким светом лампы. Потом вернулся к двери, вышел из камеры, тихо запер ее на засов и направился к камере софиста. Он опять тихо отодвинул засов и настежь распахнул дверь. Камера оказалась квадратной, со стенами длиной не более десяти шагов. У задней стены на ложе спал софист. Его будет очень легко задушить. Цепь свисала с края ложа до самого пола.

Держа светильник в руке, убийца приблизился к спящему старику. Он прошел уже половину расстояния, когда неожиданно раздавшийся за спиной шорох заставил его остановиться. В следующий миг Кефал почувствовал жгучую боль в спине, а потом в горле. По шее потекла струя теплой жидкости. Он выронил светильник. Пол стремительно приблизился к его лицу, и он лбом ощутил прохладу каменных плит. Откуда-то издали до угасающего сознания донесся приглушенный предсмертный вздох.