Диагноз и другие новеллы - [30]
НЕУЖЕЛИ ЭТО БЫЛ ТОЛЬКО СОН? Но разве может сон длиться два года?
Она где-то читала об этом. Что во сне час может показаться секундой. А если она спала два часа? И сколько же секунд в одном часе? И сколько часов в одном году?
Но даже если она сбилась со счёта: химиотерапия — не может присниться. Не приснится и выпадение волос, не приснятся и часы, проведённые у парикмахерши. Это — невозможно. Не приснится и то, что всё перевёрнуто вверх дном. Что дом разорён в приступе неистовой ярости. Что Юаким час за часом лежит рядом с тобой и плачет. Нет… Не приснится… Целая жизнь в одном-единственном сне — не приснится.
Или это как раз то, что в самом деле делаешь? Химиотерапия и выпадение волос…
Может ли один сон разорвать на куски всё то, что столь изнурительно заново построила жизнь?
ЕЙ НУЖНО СНОВА всё проверить. Ну да, чтобы не ошибиться. Обе прекрасные груди на месте. Одна — чуточку больше другой. Но так было всегда.
Ни единой сморщенной ямки, куда можно погрузить пальцы. Ни единого жёсткого шрама под мышкой после удалённых лимфатических узлов…
У неё теперь два зрелых кокона, словно бархатные яблоки с бутонами из мягкой резины.
Она шаловливо сжала бутоны. И сердце забилось сильнее. Где же Юаким?
Должно быть, ей приснился сон. Кошмарный сон, из которого она выбралась цела и невредима. С ощущением некоторого страха в теле, ну да! Но без протезов и шрамов. Потому что ты лежишь не на небе и тебе на ум приходят шалости. Подобные желания в потустороннем мире неуместны.
Уколы морфия! Снова это.
Где она была? Ответ был явно связан с уколом морфия — morfin.
Mor — fin?[86] Мама — красивая? Mor — fin? Конечно, мама снова станет красивой. Как там им в детском садике?
ПРОСНУЛАСЬ ЛИ ОНА от укола? Тогда ей было тридцать пять лет и перед ней была целая жизнь. Или же она снова заснула. Тогда всё это и было сном. И, быть может, ей никогда больше не проснуться.
Потому что теперь всё её тело покрыли метастазы. Теперь речь шла о днях или часах. Последние дни все её родственники собирались вокруг её кровати.
Отдельные разрозненные картины вставали в памяти.
Во всяком случае, она лежала здесь, в своей кровати, и ей на ум приходили шалости.
Можно ли умереть с мыслями о шалостях?
Существует ли мужской и женский пол по обе стороны жизни?
Ибо прах ты…[87]
Вся её судьба таилась в этой формуле.
Либо два кокона и экстазы. Либо никаких коконов и метастазы.
Либо mor fin. Либо morfin…
— Юаким!
Она крикнула громче. Неужели она не издала ни звука? Тут она ощутила что-то рядом.
Не его ли это рука?
ШАГ НАЗАД
Однажды на другой планете внезапно обнаружили большой промышленный город. Населённый несколькими миллионами мыслящих существ. С небоскрёбами в семьдесят этажей и с хитроумной сетью электропоездов на много уровней под землёй…
Что бы мы сказали тогда?
Тут в один прекрасный миг меня осенило, что Нью-Йорк как раз такой город и есть. И что Земля — как раз такая же планета.
Охота на призраков может стать испытанием терпения. А потом обнаруживаешь, что ты и сам призрак…
Мы видим это в зеркале там — на стене. Видим, что это мы бродим вокруг в полумраке, это — мы сами и есть то загадочное.
Это происходит словно бы после серии безрезультатных попыток. Пусть бы телепатия была доказана с помощью одной-единственной убедительной попытки — и, стало быть, не только с помощью легкомысленных анекдотов или утомительной статистики. Не говоря уж о нашем желании видеть стучащую ножку стола или стакан, парящий в вольном полёте над столешницей.
Тогда мы, возможно, делаем шаг назад. Мы должны признать, что сами мы — чудо. Мы — не хуже, чем парящие стаканы или стучащие ножки стола. Мы — существуем!
Мы не видим ни ангелов, ни летающих тарелок, но мы видим наши собственные космические корабли. Мы не видим никаких марсиан, но мы видим нас самих.
КРИТИК
СОВСЕМ НЕ ОРДИНАРНОЕ задание ожидало критика-искусствоведа, когда его вызвали в кабинет редактора. Короткой встрече суждено было повлиять на всю оставшуюся жизнь критика.
Редактор — коренастый человек, ровесник критика — сделал знак — опуститься на один из жёлтых кожаных стульев по другую сторону письменного стола. Он сел, а редактор озабоченным взглядом посмотрел на него сверху вниз. Не говоря ни слова, он пододвинул к себе стопку бумаг, быстро перелистал несколько страниц, затем подошёл к окну — и остался стоять там, глядя на город.
— Ты долгие годы разъезжал по галереям и музеям, — сказал он. — Ты положил начало дебатам об искусстве и его трактовке… — Тут он снова повернулся к своему коллеге: — Послушай-ка, ведь я ничуть не возражал против того, чтобы ты приносил свои репортажи. Ты ведь своё дело знаешь. Ты — способный писака…
Критик выжидающе смотрел на редактора.
— Но всё, что ты до сих пор писал в нашей газете, и всё, о чём ты писал вообще, — это так… как бы лучше сказать… это так условно…
Он снова перелистал несколько документов.
— Ведь ты ещё ни разу не представил произведение искусства, которое поистине грандиозно — или имеет такое огромное значение, что представляет интерес для всех без исключения читателей газеты.
Тут критик выпрямился на стуле. То, что редактор обладал репутацией человека чуточку бестактного, знали все в редакции. Однако же это высказывание прозвучало более грубо и резко, чем обычно.
Книга норвежского писателя Юстейна Гордера адресована прежде всего детям, но будет интересна и взрослым. Это захватывающий рассказ о таком сложном предмете, как философия. История мировой мысли предстает здесь как череда неожиданных открытий, которые совершает главная героиня — девочка по имени София, — получая письма от незнакомого, загадочного философа.
Имя норвежского писателя Юстейна Гордера — одно из крупнейших в современной литературе. В его книгах удивительным образом сочетаются лучшие традиции мировой классики и новизна и свежесть взгляда. Новая книга «Апельсиновая Девушка» — это трогательное и мудрое повествование, в центре которого удивительная история любви. Два рассказчика, отец и сын, создают сюжет, который может навсегда изменить ваши представления о жизни, смерти и любви.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ханс Томас, двенадцатилетний мальчик, отправляется вместе с отцом из Норвегии в Афины на поиски матери, которая несколько лет назад бросила семью и теперь стала известной фотомоделью. С самого начала путешествия с ними случаются удивительные вещи: мальчик встречает загадочного карлика, который дарит ему лупу, а также получает от старого пекаря коврижку, в которую спрятана самая маленькая на свете книжка…Это необыкновенно увлекательный, временами мистический и в то же время полный аллегорий и глубоких мыслей роман классика норвежской литературы Юстейна Гордера о неотвратимости судьбы и месте человека в мироздании.Запомните имя этого автора.
Увлекательная повесть классика норвежской литературы Юстейна Гордера — история дружбы тяжелобольной девочки Сесилии и ангела Ариэля.
Воображение Петтера работает без устали — настоящая «фабрика фантазии». Однако писательский труд не для него. Он продает свои сюжеты, уступая славу другим. Словно кукольник, укрывшийся за ширмой, он управляет своими марионетками. Но приходит день, когда кукловод становится игрушкой в руках судьбы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.