Диагностика без анализов, врачевание без лекарств - [19]

Психологическое воздействие исходит от врача непрерывно, даже когда он просто сидит и собирает анамнез. Впрочем, одно дело, если больной видит заинтересованное лицо и внимательный дружелюбный взгляд, устремленный прямо ему в глаза, и совсем другое, если к нему обращена только макушка доктора, который, не разгибая спины, усердно строчит ответы на свои вопросы или копается в бумажках.

Еще более мощное воздействие оказывает на больного физикальное обследование. Недавно один американский врач, сетуя на возрастающую дегуманизацию медицины, рассказал, что его старый учитель любил повторять: «Всегда, в каждом случае старайтесь найти предлог, чтобы прикоснуться руками к вашему больному!». Это очень мудрый совет. Мягкое прикосновение уже само по себе успокаивает и обнадеживает больного; он физически осязает, что помощь близка; выражение «в надежных руках» обретает свой буквальный смысл. Человеческое прикосновение всегда благотворно, и не надо думать, что только Христос исцелял наложением рук. Даже наша речь подтверждает действие человеческого прикосновения на эмоциональную сферу. Недаром русское слово «тронуть» имеет два значения: 1) физически прикоснуться и 2) растрогать, умилить. Совершенно ту же двойственность мы находим и в английском языке (to touch, touching), и в немецком (ruehren, beruehrt), и во французском (toucher, touchant). А разве не тому же учат нас наши домашние кошки и собаки, буквально требуя ласкового поглаживания? Вот почему, даже если удельный вес физикального исследования в диагностическом процессе уменьшился, его громадная психотерапевтическая ценность никогда не девальвируется.

Нередко больной, пришедший в поликлинику по какой-нибудь банальной причине (простуда, боль в спине и т. п.), в конце приема просит: «Доктор, померьте мне, пожалуйста, давление.». Судя по смущенной улыбке, он сам чувствует, что такая просьба вроде бы неуместна и отнимает у занятого врача драгоценное время. Да и врачу это кажется прихотью, которой он не должен потакать. Ведь больной обратился совсем по другому поводу, а всем измерять давление я не обязан. В конце концов, для этого есть медсестра. И, кроме того, какой толк в однократном, случайном измерении артериального давления без всякого повода?

Почему же эта просьба бывает такой частой? Ведь теперь широкое распространение получили автоматические приборы, позволяющие больному самому измерять свое давление дома. Но в том-то и дело, что когда больной сам измеряет давление, он получает просто некоторые цифры, только и всего. А вот когда давление измеряет врач, больной получает нечто гораздо большее. Во-первых, эти цифры, по его мнению, гораздо надежнее: ведь измеряет сам доктор! Но кроме сухих цифр, больной вдобавок может услышать ободряющие и, главное, авторитетные слова, что давление нормальное или повышено совсем немного. Наконец, и это еще важнее, он получает несколько мгновений активного врачебного внимания. Ведь в этот момент перед больным не чиновник, который укрылся от него за своим столом, как за баррикадой и копается в бумагах. Нет, сейчас врач совсем рядом, он сам укрепляет на его руке манжету, сам прикладывает свой фонендоскоп и внимательно выслушивает. Если, не дай Бог, что-то не так, он тотчас обратит на это внимание и поможет.

Так что если врач считает эту просьбу прихотью избалованного больного, которую надо сурово отвергнуть, он не прав. Когда наш пациент просит померить давление, он, в сущности, озабочен совсем не этим физиологическим показателем, реальное значение которого он вряд ли понимает. На самом деле, он просто хочет убедиться, что им занимаются всерьез, что доктор делает для него что-то реальное, осязаемое. Короче, он жаждет нашего прикосновения.

Так почему же не удовлетворить это желание? Эта нехитрая процедура займет всего 40–50 секунд, но она окажется не только актом любезности. Она вызовет чувство доверия и благодарности, что так важно для нашего положительного психотерапевтического воздействия на больного. Точно такой же полезный эмоциональный и психологический заряд несет в себе и подсчет пульса, и аускультация, и пальпация, и, вообще, любой элемент физикального обследования. Эти манипуляции (кстати, слово это происходит от латинского слова manus — рука!) приближают нас к больному в самом буквальном смысле, и тогда он действительно ощущает, что перед ним не чиновник с дипломом, а врач. Есть прописная истина, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Но, наверное, все согласятся, что еще надежнее пощупать. Именно физическое прикосновение обладает для нас наибольшей убедительностью. Об этом говорит и евангельская легенда о Фоме неверующем. Этот апостол уверовал только после того, как вложил свои пальцы в раны Христа! Итак, физическое прикосновение к больному является для врача не только источником информации, но и важным психотерапевтическим средством.

Забавной иллюстрацией нарастающего отчуждения врача от больного служит история аускультации. Врачи еще со времен Гиппократа иногда прикладывали ухо к грудной клетке своих пациентов, чтобы услышать шум сотрясения при гидропневмотораксе (succusio Hippocratica). Однажды Лаэннек (1781–1826) обследовал молодую пышнотелую женщину. Чтобы не смущать её непосредственной аускультацией, он скатал лист бумаги в трубку и приложил эту трубочку к больной. К его изумлению, звуки стали гораздо отчетливее! Так появился стетоскоп, с которого началась революция в диагностике вообще. Однако первоначальное назначение этого прибора состояло в том, чтобы отделить врача от больного! Сперва это была коротенькая деревянная трубочка (жесткий стетоскоп), и доктору приходилось придвигать свою голову почти вплотную к больному. Затем трубку удлинили и сделали гибкой — получился современный фонендоскоп; аускультировать стало удобнее, но расстояние между врачом и больным увеличилось. Прогресс на этом не остановился. Ныне, когда больной обращается к нам за помощью, нередко он встречает вместо приветливого взгляда и мягких рук какой-нибудь новейший диагностический прибор, который своим холодным блеском, бесчисленными проводами, лампочками и мерцающим экраном создает атмосферу одиночества и тревоги. А рентгенолог вообще исследует больного, находясь совсем в другой комнате… И вот ирония судьбы: стетоскоп, созданный когда-то в попытке отделить врача от больного, оказывается ныне чуть ли не единственным средством, заставляющим врача физически прикоснуться к своему пациенту!