Девятихвостый демон. Часть 3 - [2]

Прошло не более секунды с момента, как Учиха заметил опасность, а тело блондина уже осело на прогретый огненными техниками пол. В следующий миг Саске рванул к пострадавшему и принялся вливать в него медицинскую чакру. Пусть ему было далеко в ирьёнинских навыках до Сакуры или Карин, не говоря уже о Кабуто, но тем не менее… Вот только ничего не помогало. Его друг был безнадёжно мёртв. Не теневой клон. Не стихийный. Настоящий Узумаки Наруто из плоти и крови... Убит им на тренировке. Внезапно и глупо. Кровь жгла руки, кровь стояла в глазах, внезапно резанувших острой болью…

– Нет… Кай! – он прервал ток чакры, но… ничего не изменилось. Носителя шарингана невозможно обмануть иллюзией. А тем более носителя мангёко шарингана… Купленного убийством лучшего и единственного друга. Стоящий на коленях перед медленно остывающим телом шиноби схватился за голову и взвыл.

– Наруто… что… Что я скажу Анко и остальным? Как… же так… – брюнет утирал струящиеся из глаз кровавые слёзы.

– Скажешь, что всё прошло превосходно, – ответил ему знакомый голос от входа, – обе разработки показали себя замечательно. Ты всё зафиксировал, сенсей?

– Разумеется, Наруто-кун, – довольно прошипел длинноволосый бледный мужчина с вертикальными змеиными зрачками. – Хотя твой клон с Саске-куном изрядно постарались, разнося полигон. Но тройной слой печатей всё же выдержал.

– Что происходит? – пребывающий в шоке и ступоре Учиха переводил ошарашенный взгляд с остывающего тела своего друга Узумаки Наруто на вполне живого и здорового Узумаки Наруто. И оба не имели ничего общего с теневыми клонами! На них даже следов минимального Хенге не было!

– Понимаешь, Саске, – хмуро и предельно серьёзно отозвался блондин у входа, – исследования показали, что для активации следующей ступени шарингана пользователю требуется определённый ряд условий: достаточно мощная чакросистема, выносливое тело, а также довольно специфический набор гормонов и чакры в области мозга. И если с первым и вторым пунктом проблем никогда не возникает, то вот оставшиеся… Смесь ярости и отчаяния. При этом процесс пробуждения глаз настолько тонкий, что искусственно его провести невозможно – психотропные вещества остаются в крови и мешают протеканию нужных реакций, а гендзюцу мало того что трудно применимо на Учиху само по себе, так ещё и является, по сути, примесью посторонней чакры, что, опять же, блокирует процесс пробуждения. Теоретически, нужного накала гормонов и чакры возможно достичь в бою, но любой шиноби, переросший планку зелёного генина и достигший нужного уровня развития чакросистемы, уже достаточно устойчив психически, и его просто так не проймёшь. Гибель кого-то близкого на глазах того, кто способен пробудить мангёко – уже ближе, но тут зависит от уровня устойчивости и закалки психики. Потому, наиболее действенный вариант – собственноручно проведённое убийство друга или девушки. Но Карин с Сакурой ты бы нам не простил, а так – набьёшь мне морду и остынешь.

– А это тогда кто? – на остатках спокойствия поинтересовался «счастливый» до подрагивания пальцев обладатель чудо-глаз.

– Первый удачный прототип моего клона. Управлялся посредством слегка модернизированной Печати Восьми Триграмм, в которой помещался мой теневой клон. Эта подделка ощущалась как я, двигалась как я, даже думала как я! Правда, из-за невозможности в лабораторных условиях полностью воссоздать мои физические кондиции, достигнутые годами тренировок, слегка тормозила, несмотря на все боевые стимуляторы и полный доступ к моим запасам чакры через теневого клона…

– Понятно, – Учиха медленно поднялся на ноги, буквально пересиливая совершенно задеревеневшие от нервного напряжения мышцы. – Три вещи. Первая – спасибо. Вторая – с Сакурой объяснишься сам. И третья – не попадайтесь в ближайшее время мне на глаза… Если хотите жить.

***

Саске не разговаривал со мной две недели. Сакура тоже… А у Кабуто неведомым образом пропало почти пять литров медицинского спирта. Карин со мной… разговаривала, но делала это так неохотно и буравила таким укоряющим взглядом, что лучше бы молчала. Да чего там, даже Анко, моя верная милая и добрая Анко, злобно шипела почти три дня и на пальцах показывала, где она видела такие эксперименты над друзьями. И плевать, что это сделало Пучеглаза куда сильнее, а значит, наши шансы на выживание ещё подросли, я – свинья, и точка.

Орочи, в свою очередь, нагло заперся в лаборатории и ушёл в изучение полученных с диагностических печатей полигона данных, подозреваю, что пока не научится штамповать мангёко в промышленных масштабах – не успокоится. Короче, поговорить стало совсем не с кем, хоть иди Гурен из её «лёжки» выкуривать. С некоторых пор любительница кристаллов от наших убежищ не отлипала (вернее сказать, не отлипала она от географических координат обожаемого Орочимару-сама), отчаянно надеясь, что когда Белому Змею придёт время менять тело, он всё-таки выберет её. Мания тем более странная, что последний год Орочи и на Саске-то поглядывать в этом плане перестал, полностью уйдя в доработку подсказанного мной процесса клонирования. Я сам хоть и не великий генетик, но уж про то, что клоны делаются путём помещения клетки донора в женскую яйцеклетку, знает любой мало-мальски образованный человек моего родного мира, а вот для саннина этот факт стал откровением, полностью перевернувшим его планы. Ну а Гурен с истинно женским упрямством отказывалась признавать объективную реальность и надеялась непонятно на что, искренне считая (или, что вернее, очень успешно убеждая себя), что если наставник отберёт её тело и поглотит душу, то это и будет высшее проявление счастья и успешности бытия. Выбить эту установку из девушки не получалось даже у Орочимару, а он пытался (на отвали и всего пару раз – по моей просьбе, но всё-таки), меня же эта юная копия Анко (хотя из-за привычки постоянно хмуриться уже выглядящая ровесницей) и вовсе на дух не переносила. Собственно, в связи с последним пунктом её и пришлось бы выкуривать. Открыто наезжать на меня она бы не стала – уже отучена уязвлённым самомнением, но тотальный (и очень упрямый) игнор в исполнении обиженной женщины – тоже тот ещё крепкий орешек.