Девятая книга - [6]
Конечно, к сердцу женскому… Записка
Торчит в двери? – так на клочки порви!
Что может написать ТВОЕЙ ДРУГОЙ? –
«Я приходил. Тебя же дома нету»?
…Теперь гляди, как целую планету
Берёзовой и всяческой трухой
Заносит… Ты глядишь? Гляди, гляди:
Осенний сор всегда метут метлою.
Тебя своим вниманьем удостою
Теперь не скоро…
Лёжа на груди
Моей,
Мой светик даже в мыслях не держал
Того, что осень – кажется, с метлою.
Мой светик верил счастью и покою.
И – женщине – державе из держав.
ВСЁ – ДЛЯ ВСЕХ?
Когда сияет солнце – горя мало.
И мне его ох как недоставало,
Поскольку привкус горечи – ответ
На что-то несложившееся в жизни.
…А впрочем, в ту мечту о коммунизме
Отважно верил даже тот, кто сед.
Каких вождей венчали мы на царство!
Стояло истуканом государство
На лозунгах о счастье: всё – для всех!
Оно своих так пестовало деток! –
Их выпускало нехотя из клеток,
Так, как скорлупка – крепенький орех.
Как нянечка, качало деток в люльке,
Играло с недоносками в бирюльки,
Их пряником учило и кнутом.
И детки на глаза надели шоры –
И родились из деток – злыдни, воры:
Разграбили, раздели отчий дом.
…Так всё – для всех?
Вождям – дворцы.
До хижин
Был их народ опущен и унижен:
Он прозябал, погрязнув в нищете…
…И, рухнув в одночасье, – государство
Едва ль найдёт от слабости лекарство,
В надежде пребывая, как в тщете.
Народу, что не вышел из апатии,
Не надо ни свобод, ни демократии:
Вождям – дворцы, а хижины – ему.
Он пьёт этил, наслышавшись о виски,
В вокзалах проживая без прописки, –
В угаре и в тротиловом дыму.
первомайские стихи
Читатель мой! Меня прости
За первомайский стих-отписку:
Сажают граждане редиску,
Мешают яблоням цвести.
Ух!.. На душе – такая хмарь,
С какой и в августе не слажу.
Всё – на продажу!.. На продажу –
Лазурь и даже киноварь.
Не продан лишь один кумач
Заката. Рдеет – в эйфории.
…Не помним, кто же мы такие,
В какие области «удач»
Зашли настолько, что назад
Пути нам нет: настолько нúщи,
Что скопом все на пепелище –
Его рыхлим мы, ищем клад.
Звенели яблонь лепестки –
Нам в звоне чудились монеты,
На коих – царские портреты
Иль просто Ленина виски.
…Однако – мысль! Напряжена.
Того гляди, толпа взорвётся –
И кровь великая прольётся…
…А после – будет тишина.
начало ХХI ВЕКА
Нам в общей выпало зиме
Почти забыть о смуте лета,
Когда в зелёной кутерьме,
Резвясь, плутают руки ветра,
Стараясь новое обнять,
Пока оно не постарело, –
Под солнцем полдня отсиять
Должны прожилки лета смело.
А мне другая маета
Предречена чредой бессонниц:
Собрать смородину с куста
У всех заброшенных околиц.
Так для чего ж она росла,
В железном веке – беспризорник,
Листами в зубчиках трясла
Под ветром, дувшем всё упорней?
И горсти ягод на земле
Родной, упав на корни-вены,
В забытом – Богом ли?! – селе
Всё гнили, словно от гангрены?
** *
Настало лето! Входит август
В дом, где хозяйничала гниль.
…И с каждым днём – теплей на градус:
От ливней воздух не остыл.
Пора сушить углы и стены:
Бревешки в плесени, во мху.
…У лета
С осенью арены
Для боя не было…
Труху
На неотёсанном крылечке
Мету, – терплю его сучки.
И принимать не стоит печке
Берёсту мокрую в «тычки».
И отошли от сердца воды,
Что погружали в омут-муть.
…А злые правды и невзгоды
Переживём мы как-нибудь.
Не вся страна по воле ветра
Плывёт на сумрачный закат:
Отважно яблоки ранета
Для деток зёрнышки растят.
* * *
Стремишься душу оберечь
Ты от души моей?
…Как видишь,
Меня ничем ты не обидишь:
Я научилась в русле течь,
Не выходить из берегов
Рекой капризной в час разлива, –
Теку себе неторопливо
Под обречённостью дубов
И не виню Творца за то,
Что и дубам – не только ивам! –
Едва ль окажется по силам
Вселенский выдержать потоп.
Их ветви в области колен
Такие носят переломы!..
…С такими гордыми знакомы
Те, что прошли ледовый плен.
Презревши боль, спустились с гор
К друзьям, страшившимся лавины.
Ты был средь тех, кто силой горд:
Средь покорителей вершины.
Их силе, выдержке дивлюсь, –
Но день за днём, как бы под снегом,
Я в берегах своих качусь –
Как подобает русским рекам.
Как ровно бьётся пульс живой!..
…А если б смутою разлива
Меня накрыло с головой,
Так берег чувствовать на диво
Смогу, как чувствую себя:
Отлогий – левый, горный – правый…
…И как, виски посеребря,
Грядёт зима – реке оправой.
* * *
Вот и солнце на отдых ушло:
За моря, за леса, – или далее?
Поискать бы в чащобе дупло –
В нём, дубовом, таится тепло,
Как таилось в наивной сандалии,
Очень детской, давнишней, былой…
Жёлт-песок из неё вытрясая,
Как забыла за жизнь о другой? –
Очень детской, давнишней, былой, –
И о том, что в свой дом принесла я
В той сандалии влажный сквозняк,
Весь пропитанный запахом тины?
…Колдовал лета красного знак:
Горстка им раскалённых песчинок!
* * *
Он – спешащий. Как будто, любя суету,
К ней бежит, и бежит, и бежит – без оглядки.
…Как же листик в морозом прихваченной кадке,
Как в родимом дому, проживает во льду?
Тоже мне!.. Даже мушка в смоле янтаря –
Разморённая солнечным заревом тучка.
…А его – что ни утро, заела текучка:
Только пятки сверкают, мозоли горят.
Одинока в раю. Но ему не скажу.
Умолчу, что садовые поздние астры
Так кусают за пальцы, –
Бесстрашны, клыкасты,
Как ни снилось бездомному мужу-бомжу.
* * *
