Девятая директива - [8]

Я поднялся в номер и уложил вещи. Извиняться приходила, как же. Это не она придумала. Примитивно для такой женщины. Им понадобилось проверить, что я нахожусь действительно в отеле? Это можно было узнать десятью другими способами…

А ну их всех к чертовой матери, я улетаю 204-м рейсом.

Больше в тот вечер ничего не случилось, если не считать звонка Пангсапа. Попросил зайти к нему домой.

Уже стемнело, но многие магазины были еще открыты, и в некоторых витринах меняли оформление: развешивали разноцветные флажки и выставляли портреты Представителя в золотых рамах.

Я вылез из повозки велорикши, не доезжая до дома на Клонг Чула Роуд, и пошел вдоль реки по вечерней жаре. Пангсапа принял меня немедленно:

— Информация, которой я располагаю, стоит пятьдесят тысяч бат.

Информация уже опоздала, но я об этом не сказал. Забавно запустить руку в фонды, выданные Ломэну на оперативные расходы, а потом посмотреть, как его за это отделают в Лондоне.

— Идет, — сказал я.

— Каким образом вы гарантируете мне эту сумму?

— Гарантия — мое честное слово.

— Вашего слова вполне достаточно.

Тут я понял — не надо было приходить. За такие деньги пустяки не продают, значит, у него очень важная информация, а мне она сейчас совсем ни к чему. Не хочу я впутываться в это дело.

Пангсапа мягко сказал:

— Три дня назад один из “профессионалов” переправился через Меконг в Таиланд и сегодня вечером прибыл в Бангкок.

— Кто?

— Куо. Теперь я не мог отказаться от задания.

4. Профессионалы

У каждого профессионала — свой метод. Сорби — душитель; орудие убийства у него почти всегда нейлоновый чулок, редко — веревка. Сорби якшается с завсегдатаями ночных клубов европейских столиц. Они и снабжают его работой. О себе он говорит, что никому не подчиняется, половина его жертв — женщины, работодатели — богатые и важные господа, которым вдруг начинает грозить разоблачение. Сорби стоял за “Тайной голубой комнаты” (Париж, июнь 1964 года, об этом деле газеты трубили на первых страницах; жертва — мадам Латрель-Вуазэн) и за “Делом ангела автострады” (Милан, 1965 год, которое привело к отставке трех членов итальянского правительства). Человек, нанявший Сорби, разумеется оказался ни при чем. Это последнее дело вывело Сорби на политиков, и сейчас поговаривают, что за большие деньги он готов и на политические убийства.

Оружие Быстрого Грека — нож. Он совершил только два убийства, но оба политические и с самыми серьезными последствиями. А подготовлены они были настолько тщательно, что одно из убийств (главы “временного” правительства Боливии) до сих пор считается самоубийством. Грек за свою работу не берет денег — с ним расплачиваются купчими на земельные участки. Поговаривают, что у него пятнадцать тысяч акров земли в Аргентине и Венесуэле. На этой земле скоро должно начаться строительство. Пангсапа сказал, что Быстрый Грек — кокаинист; так что он может и не дожить до тех времен, когда его земли начнут приносить доход.

Винсент — человек дикий и жестокий; если уж взялся за дело — жертву ничто не спасет. Винсент пользуется любым оружием: ножом, пистолетом, ядом, взрывчаткой. Его услуги стоят дешево, а кое-кто даже считает, что он может работать и бесплатно. Он был замешан в попытке переворота в Египте, когда подполковника Ибрагима нашли в запертом “кадиллаке” на дне Нила, — на машину натолкнулась драга.

Японец Хидео — “техник”, эффективность — сто процентов. Оружие — струя цианистого калия, выпущенная из специального устройства. На его счету три политических убийства, в том числе убийство посла Турции в Великобритании. (Тогда золотой карандаш жертвы, найденный на тротуаре Керзон-стрит, помог обнаружить труп в такси, брошенном на Уоллес Мьюз.) Хидео — владелец самой сложной действующей модели железной дороги в Японии.

Дзотта — отпрыск одного из наемных убийц, принадлежавших к “Мёрдр инк.”, дочерней организации американской мафии. Его оружие — мини-бомба. Сам Дзотта утверждает, что устройство рассчитано на одного человека и если правильно подложить, то никто, кроме жертвы, не пострадает. Возможно, он и прав: когда Шерман Уиллс, президент банка “Чартер энд Экуити”, снял колпачок авторучки, открывая заседание в конференц-зале (Нью-Йорк, 1963 год), кроме него, никто не пострадал. Год спустя Али, сводный брат короля Риада, включил электрическую бритву на королевской яхте… взрыв не повредил даже стекла в салоне: Дзотта — профессионал типа Хидео, но психологически не так устойчив, как японец.

У каждого из этих специалистов есть свое любимое оружие.

У Куо — это винтовка с оптическим прицелом.

Что ж, Пангсапа оправдал все надежды. Даже отправил со мной маленького нервного индуса, чтобы найти и опознать Куо. Индус все время чего-то боялся: то ли самого себя, то ли Пангсапа, то ли еще кого.

Куо наблюдал за спаррингами каратистов в спортзале Королевской ассоциации атлетики Таиланда. Сейчас шел спарринг, и мы сели рядом с главным входом. Хотя кондиционеры работали, в зале пахло примочками, потом и канифолью. Мой спутник некоторое время спокойно рассматривал зрителей, потом вдруг опустил глаза и прошептал:

— Второй ряд, посередине, справа. Человек в затемненных очках.