Девятая директива - [11]

Это, конечно, несусветный ляп. Он знает, что за ним следят, с какой же стати полиция действует столь топорно? Значит, у них какая-то важная причина — иначе зачем его задерживать? Похоже, у них такой план: дать ему подготовить убийство, а двадцать девятого за секунду до выстрела схватить, чтобы он не успел задействовать запасной вариант.

Вообще-то у меня план точно такой же, и я никак не мог взять в толк, зачем они Куо задержали. С тем же успехом я бы мог подойти к нему у спортивного зала и сказать: “Ты смотри, того, поосторожнее, а то я…” Кому это надо? Наверно, когда патрульные увидели, что профессиональный убийца сидит в темном салоне машины на расстоянии выстрела от открытых окон дворца, они спаниковали и решили припугнуть его — вот и отвели в участок.

Зря они это сделали. Два известных “специалиста” — Дзотта и Винсент — никогда легально не пересекают границу страны, где совершают убийство. Иногда в этой стране их даже и не видят. Только потом, несколько месяцев спустя, когда выясняются обстоятельства убийства, можно догадаться, чьих это рук дело. Куо любит эффекты: его хлебом не корми — дай показать паспорт при въезде в страну. Может быть, ему нравится смотреть, какая шумиха при этом начинается; как только он пересек границу, считается, что жизнь президента находится в опасности, хотя в девяноста случаях из ста Куо просто едет посмотреть спортивные соревнования.

Если бы он их интересовал всерьез, они бы допросили его в полицейском участке, а потом выслали из Таиланда. Но они этого делать не стали — видно, боятся упустить Куо из виду. Какой смысл его высылать, если он тут же вернется через Лаос, Камбоджу или

Бирму, только уже перейдет на нелегальное положение. В этом случае таиландская полиция и спецслужбы могли бы сами стрелять по высокопоставленным лицам, которых охраняли, потому что все было бы предопределено: Куо исчез, чтобы подготовить убийство.

Значит, таиландцы струхнули. Их можно понять: положение и впрямь незавидное. Сверху получен приказ обеспечить безопасность Представителя; они следят за известным наемным убийцей, а тот спокойно разъезжает по городу в то время, когда мосты украшаются цветными фонарями и на фасаде каждого здания висят флаги: город готовится принять очень важного гостя.

У меня даже мелькнула мысль связаться с Ломэном и спросить: спаниковали таиландцы или просто сменили тактику? Но ему, пожалуй, будет сложно узнать это. Мы не существуем, у нас нет входа в соответствующие таиландские службы. Пусть они разрабатывают свой план, а мы — свой.

На шестой день слежки я исхитрился купить городскую газету и даже успел просмотреть ее, пока Куо парился в турецких банях.

Полиция провела вторую волну арестов. Результаты, конечно, умопомрачительные: задержано пятьсот подозрительных лиц, краденого обнаружено на сумму около ста тысяч бат. Все это называется “борьбой с преступностью”. Ни слова ни о подрывных элементах, ни о тайных агентах. Правда, на первой странице сообщалось о “значительных трудностях” при выборе маршрута кортежа двадцать девятого числа этого месяца. (Сперва было официально объявлено, что поездка по городу состоится в день прибытия Представителя.)

Ломэн говорит, что точный маршрут до последнего момента будет храниться в тайне. За несколько дней до визита будет объявлено как минимум о пяти разных маршрутах, чтобы всех сбить с толку.

О письме в прессе не упоминалось вовсе. Впрочем, дней десять назад бангкокские газеты об этом писали, но с тех пор — ни слова. Я достал свои записи и в который раз принялся искать в них разгадку. Бесполезно. Совершенно разрозненные факты: Куо пять раз посетил королевскую часовню Ват Фра Кео, три — стадион для игры в конное поло “Лампини Граундз”, три — Пастеровскую змеиную ферму, совершил две прогулки по реке. Полчаса Куо просто просидел в машине, на стоянке, на новой улице Линк Роуд, параллельной улице Рама IV. Пожалуй, хоть как-то зацепиться можно только за часовню и “Лампини Граундз”: часовня находится неподалеку от королевского дворца, а игра в конное поло назначена на тридцатое.

По одному разу Куо побывал у Дома правительства, мимо которого кортеж почти наверняка проедет, у выставки таиландского искусства (а там скорее всего даже остановится) и у храма Фра Чула Чеди, с которого, как на ладони, просматривается вся Линк Роуд. Меня заинтересовали только храм и улица Линк Роуд.

Полицейские, что следили за Куо, начали порядком действовать мне на нервы. Они сменялись, а я уже шестой день работал по двадцать четыре часа в сутки и втаптывал бисквитные крошки в пол “тойоты” — даже поесть толком некогда. В метровом стекле при свете фонарей я видел свое отражение — измученное лицо, запавшие щеки. Задача усложнялась тем, что не только за Куо надо следить, но еще и полицейским патрулям не попадаться. Ломэн был тверд: генеральный директор полицейского управления ясно дал понять, что если мы помешаем его людям, нам придется свернуть операцию.

Я даже не знаю, какой властью располагает Ломэн, а ведь он руководит моей операцией. Конечно, если его прижмут (иными словами, если полиция попросит меня не лезть не в свое дело), он, конечно, свяжется с Лондоном. Но это жуткая волокита: обмен официальными телеграммами между послом и министерством иностранных дел, неофициальные просьбы, разрешения; у нас просто нет на это времени. Пока, впрочем, я выполнял предварительное задание: не спускать глаз с Куо, изучать его передвижения, пока их цель не станет ясна, ждать развития событий, которые помогут выявить его намерения. Первое задание Ломана — “подготовить убийство” — я выполнил за первые три дня слежки. Я разработал два надежных взаимоисключающих плана (орудие убийства в обоих случаях — винтовка с оптическим прицелом) и передал их Ломэну. Я наметил улицы, по которым кортеж проедет практически наверняка: главные магистрали в районе треугольника, вершины которого — королевский дворец, посольство Великобритании и парк “Лампини”. В другом плане учитывался вариант с храмом Фра Чула Чеди и Линк Роуд.