Девять жизней одной Кошки - [12]

— Ты же ничего не спросила, — несколько удивлённо сказал мужчина, стараясь сохранить спокойствие. Но ему удавалось это с трудом.

— А ты бы ответил? — Рассмеялась и позвонила в колокольчик. В тоже мгновение дверь открылась, и появился Алан, до сих пор смотревший на меня, как на нечто очень мерзкое. Что ж, его дело. — Увести.

— Как прикажете, судья, — сухо кивнул начальник стражи и помог Алексану выйти. На какое-то мгновение мне показалось, что неживые глаза мужчины на миг ожили, наполнившись ненавистью, но вряд ли это было правдой. Впрочем, мне ведь всё равно, не так ли?

Стук двери и маска слетела с моего лица, уступив место горечи и усталости, затопившей всю меня. медленно подошла к своему столу, с минуту рассматривала его поверхность, а затем зло ударила рукой с выпущенными когтями, сломав хрупкое дерево. В стену полетела чернильница, разлетевшаяся на мелкие осколки и оставившая после себя россыпь чёрных брызг на стене. Стул сломался, не выдержав ярости полукровки, громившей кабинет с методичностью маньяка. Мне не хватало чего-то. То ли боли, то ли ощущения пустоты… Хоть какого-то чувства, которое поможет избавиться от этого неприятного ощущения собственной ничтожности.

— Судья Шелара, — резкий окрик вывел меня из этой своеобразной спячки, и я вздрогнула, не спеша оборачиваться. — Как это понимать?

На пол рухнула пачка бумаг и мне даже не нужно смотреть на них, что бы понять в чём дело. На меня опять донесли, в который раз. Ноя точно знаю, что исключить меня из Гильдии или снять с поста не получиться, сколько бы кляуз не писалось. Слишком ценный сотрудник, слишком много знаю…

— Что именно, судья Этгар? — Медленно повернулась, нацепив на лицо саму приветливую из всех своих улыбок. Стоящий в дверном проёме пухлый мужчина, с длинной бородкой, вздрогнул и поёжился. Он не любил меня, как и большинство остальных судей. — Неужели кто-то жалуется? — И чуть вскинула брови, насмешливо и презрительно рассматривая его.

— Не знаю, чем вы заслужили благосклонность Высшего Судьи, но склонен думать, что вовсе не своими умственными способностями! — И похотливый взгляд на моё тело.

Сегодня я была одета достаточно консервативно и строго, на собственный взгляд. Те же чёрные брюки, те же замшевые сапоги, что были на мне ночью. Только вместо красного платья чёрная шёлковая рубашка в комплекте с приталенным, узким жилетом, из тёмно-зелёной замши. Естественно, всё это выгодно подчёркивало мою фигуру и тешило самолюбие, когда я замечала, сколько взглядов задерживают на мне не только мужчины, но и женщины. Большинство считало, что я оделась излишне вульгарно и откровенно.

Усмехнулась. Они просто не видели меня в других, более открытых нарядах.

— Жалеете, что не можете воспользоваться тем же самым? — Мягко улыбнулась и скрестила руки на груди. — Итак, что это за бумаги?

— Здесь доклады наших информаторов. И они касаются вас, Шелара, — Этгар скривился, но проигнорировал мою колкость. — Особенно в части ваших… Сексуальных предпочтений.

— Оу? — Я сделала вид, что удивлена. — И что же они там написали? Что я сплю со всем городом, не взирая на пол, возраст, и вероисповедание? Если так, то это мне даже льстит в некоторой степени.

— Здесь сказано, что вы состоите в порочной связи с главарём одной из самых крупнейших банд. И это совершенно не смешно, Шелара! — Рявкнул этот придурок, заметив, что меня это все, откровенно говоря, забавляет.

— Дорогой мой судья Этгар, — мягко промурлыкала, устроившись на обломках стола и закинув ногу на ногу. Взгляд мужчины моментально перетёк с моей груди на бёдра. Все мужики — одинаковы, кем бы они себя не считали. Хоть богом пусть возомнят себя, но натура остаётся неизменной кобель не меньше и не больше. — Я не буду сейчас говорить вам о том, что вы спите со своей собственной дочерью, пряча её ото всех и прикрывая это тем, что у неё слишком ранима психика. Хотя по мне, так она там отсутствует напрочь, как и какой-либо разум, потому что её мозг остановился в развитии ещё в младенчестве. Я не вспомню и о том, что несколько лет назад стражниками были найдены маленькие мальчики утверждавшие, что их развратил некий неизвестный судья. Я промолчу о пленниках, которые утверждают, что их насилует какой-то призрак. Лишь одно спрошу, как такой весьма интересный человек всё ещё жив? Может быть, потому что одна судья ничего не предпринимает, хотя и знает достаточно?

— Как ты… — Он задохнулся, явно не находя слов, что бы более точно описать меня. Я довольно улыбнулась и вытащила мундштук из красного дерева, портсигар с тонкими сигаретками, коробку спичек. Вставив сигарету в мундштук, прикурила и затянулась, покачивая ногой. — Да я…

— Что ты? — Немного презрительно поинтересовалась, выпустив струю дыма в потолок. — Ты ничто, ничтожество, которое по недоразумению всё ещё живёт. Если бы не я, все твои делишки давно дошли бы до верхушки Гильдии. Учитывая, что у них навалом своих грязных секретов, вряд ли кто-то обрадовался ещё и твоим. Но и моему терпению придёт конец, если ты не прекратишь пытаться меня в чём-то уличить. Я понятно говорю?

— Ты… — Он покраснел. Казалось, ещё пара минут и его хватит удар. Мой взгляд безразлично скользил по раскуроченной комнате, изредка отмечая особо красивые руины. Пожалуй, мне давно стоило заняться сменой интерьера. А то как-то скучновато здесь было, что ли? В общем, как говорит Киетта, всё что не делается, всё к лучшему.