Девять жизней Кристофера Чанта - [3]

— Отстань, я занята.

Пока Кристофер не научился читать, он думал, что все няни поступают так: приходят, живут месяц, всегда слишком заняты, чтобы поговорить, потом кривят губы и исчезают. Он поразился, когда прочитал про Старых Слуг, которые жили в семьях целую жизнь и умели рассказывать длиннющие (иногда весьма скучные) истории о жизни в стародавние времена.

В доме Кристофера ни один слуга не удерживался больше полугода. Кристофер считал,, что происходит это из-за мамы с папой, которые перестали разговаривать даже через слуг. Теперь они писали друг другу записки. И поскольку им и в голову не приходило эти послания запечатывать, время от времени кто-нибудь приносил записку на верхний этаж и читал вслух.

Так Кристофер узнал, что мама всегда лаконична. “Мистеру Чанту курить сигары только в собственной комнате”, или “Новая прачка жалуется на прожженные дыры на рубашках”, или “Мистер Чант поставил меня в неловкое положение, уйдя с середины моего Званого Обеда”.

Папа накапливал гору записок и потом отвечал на все сразу, путано и зло: “Моя дорогая Миранда, я курю там, где хочу, а прачку мы для того и нанимали, чтобы приводить одежду в порядок. И вообще — ты очень эгоистична: нанимаешь на работу каких-то грубиянов, которые нравятся тебе, а не мне. Если хочешь, чтобы я присутствовал на твоих приемах, найди повара, который отличает бекон от старых подметок, и постарайся поменьше глупо хихикать”.

Как правило, прочитав папин ответ, служанки исчезали из дома уже к вечеру.

А Кристофера веселили эти послания. По ним, по крайней мере, было ясно, что папа живой человек, хоть и любитель покритиковать. Но вскоре записки перестали читать — в доме появилась новая гувернантка.

Мама позвала Кристофера к себе. Она была вся в слезах.

— На сей раз твой папа превзошел сам себя. Следить за образованием ребенка — дело матери. Я хочу, чтобы ты пошел в хорошую школу, Кристофер, это очень важно. Но я не хочу принуждать тебя учиться. Ты сам должен решить. Ни с того ни с сего суется неумолимый папа, и, не предупредив меня, приглашает эту гувернантку. Зная твоего папу, можно предположить, что это за чудище! Ох, бедное мое дитя!

Кристофер подумал, что новая гувернантка — это первый шаг на пути к миссионерству, прочувствовал всю важность происходящего и опять забеспокоился. Но гувернантка оказалась всего лишь скучной дамой с маленькими глазками, слишком осмотрительной, чтобы разговаривать с прислугой. К маминой радости, она не прожила с ними и месяца.

— А теперь мы действительно можем начать твое обучение,— сказала мама. — Следующую гувернантку я выберу сама.

И еще года два мама частенько повторяла эту фразу, а гувернантки приходили и уходили, как до этого няньки. Все они были скучными, пугливыми дамами, такими похожими, что Кристофер даже путал их имена. Для себя он решил, что основная разница между нянькой и учительницей заключается в том, что последняя перед уходом начинала рыдать и говорила что-нибудь интересное про маму с папой.

— Извини, что я ухожу,— говорила, рыдая, третья или четвертая, — ты очень хороший мальчуган, но, хотя ты тут ни при чем, атмосфера в доме ужасная! Каждый раз, когда он ночует дома — слава богу, редко, — я должна сидеть с ними за обеденным столом в полнейшей тишине. Она передает ему через меня записку, он отвечает. Когда записки прочитаны, они бросают злобные взгляды друг на друга и на меня. Я так больше не могу!

Девятая — а может, десятая — разоткровенничалась еще больше.

— Я знаю, что они ненавидят друг друга, — всхлипнула она. — Но при чем здесь я? Она из тех, кто не потерпит рядом другую женщину. Она колдунья, я думаю, но не могу сказать наверняка, потому что видела только мелочи. А он такой же сильный, как она. Может даже, тоже волшебник. Они создали ужасную атмосферу — неудивительно, что прислуга у вас не задерживается. Кристофер, прости меня, что я говорю такое о твоих родителях.

Все гувернантки просили у него прощения и он охотно их прощал, потому что теперь это был единственный способ узнать хоть что-то о маме и папе. С другой стороны, у него появились печальные подозрения, что не у всех детей родители такие.

Похоже, надвигалась гроза. Отголоски ее проникали даже наверх, в детскую, несмотря на все усилия гувернанток.

Кристофер помнил вечер, когда все началось. В ту ночь он был в Безделке и человек с желтым зонтиком подарил ему что-то вроде подсвечника с маленькими колокольчиками. Он был очень красивый и Кристофер постарался принести его домой. Когда он карабкался по скалам в Междумирье, он держал подарок в зубах, чтобы не потерять. И, проснувшись, очень обрадовался, когда обнаружил подсвечник рядом с собой в кровати. Но в доме царили совсем другие настроения. Двенадцатая гувернантка уложила вещи и уехала прямо перед завтраком.

Глава 2

В тот вечер Кристофера позвали в мамину комнату. На единственном табурете восседала новая гувернантка, в обычной скучной одежде, а шляпа была даже кошмарнее, чем у предшественниц. Выцветшие перчатки покоились на тусклой сумочке. Всем своим видом она давала понять, что очень стесняется. У Кристофера эта дама не вызвала ни малейшего интереса, зато его внимание сразу привлек мужчина, стоявший за спиной у мамы и державший ее за плечо.