Девять совсем незнакомых людей - [102]

Помолчав, Кармел сказала:

– Я уверена, вы беременны, Джессика. И я прошу прощения. – Она сделала паузу и добавила: – Примите мои поздравления.

– Спасибо, – сказала Джессика.

Может, она и не беременна вовсе. Может, просто выставила себя идиоткой перед всеми этими людьми. Она посмотрела на Бена. Он разглядывал свои голые ноги, словно они могли дать ему ответ. У него были огромные ноги. Неужели и у их ребенка будут такие же? Могут ли они с Беном стать родителями? Они не такие уж и юные. Они могут себе позволить иметь ребенка. Они могут себе позволить хоть дюжину детей. Почему ей это казалось невероятным?

Тони ушел в туалет и вернулся с мокрым полотенцем, которое без слов протянул Фрэнсис. Она прижала мокрую ткань ко лбу, вытирая пот.

– Вам плохо? – спросила Кармел.

Все посмотрели на Фрэнсис.

– Нет. – Она помахала перед лицом слабой рукой. – Просто… вы только что говорили о том, как вы любите начала? А тут имеет место мой персональный финиш.

– Вот как, – сказала Хизер, словно эти слова имели для нее смысл. – Не думайте об этом как о конце. Думайте как о начале.

– Когда я была девчонкой, моя мать носила значок, на котором было написано: «Это не приливы, это скачок напряжения». Я от этого была просто в ужасе.

Они все трое рассмеялись этаким самодовольным смехом, каким смеются женщины средних лет, отчего тебе хочется навечно остаться молодой.

Глава 53

ФРЭНСИС

Вы в порядке?

Тони сел на полу рядом с Фрэнсис, приняв ту неловкую позу, в какую мужчины обычно садятся на пикниках, словно им некуда деть ноги.

– Я в порядке, – сказала Фрэнсис и прижала влажное полотенце ко лбу, тепло волнами продолжало накатывать на нее; она чувствовала странный оптимистический настрой, хотя и оказалась заперта в комнате с незнакомыми людьми. – Спасибо за полотенце. – Она разглядывала Тони: бледное лицо и тоже капельки пота на лбу. – А с вами все в порядке?

Он потрогал свой лоб:

– Немного одолевает клаустрофобия.

– Вы имеете в виду настоящую клаустрофобию? Не просто «я хочу выбраться отсюда»? – Полотенце упало Фрэнсис на колени.

Тони пытался подтянуть ноги к груди, потом сдался и снова вытянул их.

– У меня легкая степень клаустрофобии. Ничего страшного. Мне здесь не нравилось и до того, как нас заперли.

– Что ж, тогда мне нужно вас отвлечь, – сказала Фрэнсис. – Выкиньте эти мысли из головы.

– Продолжайте. – Тони улыбнулся в пол-улыбки от той, которая обычно появлялась на его лице.

– Итак… – начала Фрэнсис. Она вспомнила о том, что говорил вчера Наполеон, перед тем как фруктовый коктейль начал действовать в полную силу. – Вы страдали от депрессии по завершении спортивной карьеры?

– Вот уж воистину блестящая тема для успокоительного разговора, – сказал Тони.

– Прошу прощения, – ответила Фрэнсис. – Я не в лучшей форме. И, кроме того, мне интересно. Моя карьера, возможно, тоже подошла к концу.

Тони поморщился:

– Понимаете, говорят, спортивная звезда умирает дважды. В первый раз – когда уходит из спорта.

– Так это было похоже на смерть? – спросила Фрэнсис: если бы ей пришлось бросить писать, для нее это тоже было бы подобно смерти.

– Да, что-то типа того. – Он взял огарок свечи и оторвал от него восковый нарост. – Преувеличивать не стоит, но в те годы я не знал ничего, кроме игры. Вот каким я был. Я начал играть профессионально сразу же после школы. Моя бывшая сказала, что, кончив играть, я все еще оставался ребенком. Она говорила, что это меня и вышибло из колеи. Она все время повторяла услышанную где-то фразу: «Профессиональный спортсмен – дилетант как человек». – Он вернул свечу на пол, щелчком отбросил в сторону кусочек воска. – Она все время это повторяла: мол, я демонстрирую дилетантский подход к жизни. – В его глазах появилось обиженное выражение, не вяжущееся с насмешливым тоном, и Фрэнсис решила, что его бывшая – ведьма. – К тому же я не был готов отказаться от спорта. Мне казалось, во мне еще есть силы на один сезон, но у моей правой коленки на сей счет было иное мнение. – Он вытянул ногу и показал на колено, которое его подвело.

– Глупая правая коленка, – сказала Фрэнсис.

– Да, я был на нее ужасно зол. – Тони помассировал ногу. – Спортивный врач сказал мне, что уход из спорта похож на отказ от кокаина. Твое тело привыкло ко всем этим гормонам счастья: серотонину, дофамину, и вдруг – раз! – они исчезают из организма, и ему приходится приспосабливаться к новым обстоятельствам.

– Что-то я не припомню, чтобы мой организм выделял гормоны счастья, когда я занималась физическими упражнениями, – призналась Фрэнсис, взяла огарок, который оставил Тони, и вонзила ноготь большого пальца в мягкий воск у фитиля.

– А может, вы просто забыли, – сказал Тони. – В каких-то случаях.

Он помолчал.

Фрэнсис моргнула. Постой-ка. Не было ли здесь сексуального намека?

Он продолжил. Может, она неправильно его поняла.

– Вам это, наверное, покажется смешным, но случались такие игры, в которых мы все были там, где полагается, и делали то, что должны были делать, и все получалось, словно какая-то музыкальная пьеса или поэма… или… Не знаю… – Он поймал ее взгляд, поморщился, словно готовил себя к тому, что Фрэнсис будет над ним смеяться. – Иногда я чувствовал себя просто на седьмом небе. Как после наркотика. Правда.