Девять неправильных ответов - [2]

Говор Лэрри, как и говор Джой, явно был британским. Но Билл Досон, который ожидал услышать нытье слабохарактерного человека, был удивлен резким, почти властным тоном.

— Вот что, — продолжал Херст, говоря рублеными «телеграфными» фразами. — Дайте мне несколько дней. Надо подумать. Какой от этого вред, Джордж?

— Сожалею, — отозвался мистер Эмберли, — но я не могу согласиться на твою просьбу. Твой дядя требует немедленного «да» или «нет». Вот почему мы здесь в такое неподходящее время. Объясни, Лэрри, почему ты не хочешь принять предложение?

— Хорошо. Я боюсь, — последовал ответ.

Лоренс Херст говорил не как трус, а как человек, понимающий, что рискует жизнью и что сто шансов к одному против него. Изумление Джой Теннент и Джорджа Эмберли казалось почти ощутимым.

— Боишься?! — воскликнула Джой. — Ты? Чего?

— Смерти.

— Но, дорогой, — запротестовала Джой после паузы. — Кто собирается убить тебя?

— Ты когда-нибудь видела моего дядю, Джой? Или вы, Джордж?

— Думаю, я могу сказать, что хорошо знаком с мистером Гейлордом Херстом, — спокойно ответил мистер Эмберли. — Я не встречался с ним, но мы вели его дела в Америке очень много лет. К тому же у него репутация знаменитого филантропа…

— Еще бы, — презрительно усмехнулся племянник.

— Покровителя искусства и литературы…

— Ха!

— И вообще замечательного человека. Он истинное воплощение милосердия.

— Воплощение милосердия! Господи, если бы вы знали…

Джой Теннент снова засмеялась, но на сей раз Билл почувствовал в ее смехе нотки злой иронии.

— Вытри пот со лба, Лэрри! Бедняжка! Подумать только, — озадаченно проговорила она. — Ты ведь охотился на тигров, имел дело с глубоководными хищными рыбами, взбирался на горы…

Как ни странно, в голосе Херста слышалось чисто детское самодовольство и тщеславие, словно у школьника, напрасно старающегося выглядеть скромным.

— Да, в свое время я все это проделывал.

— А теперь, — продолжала Джой, — ты боишься несчастного старика, который одной ногой в могиле.

Самодовольство сменила сдержанная угроза.

— Ты, кажется, смеешься надо мной, Джой? — осведомился Херст.

— Конечно нет, дорогой! — воскликнула она. — Но понимаешь, если мы поженимся, ты ведь должен будешь меня защищать. Может быть, это старомодно, но мне нравится, когда меня защищают.

— Джордж!

— Да, старина?

— Где эта чертова бумага? Дайте ее мне. И ручку.

Билл Досон рассеянно уставился на маленький настольный календарь возле лампы. Вторник, 12 июня 1951 года. Но он едва видел буквы и цифры.

— Так-то лучше, — промолвил мистер Эмберли. — Конечно, я не должен был уговаривать тебя, Лэрри. Но, откровенно говоря, мне кажется, ты поступаешь разумно. Нет, не подписывай пока! Нам нужен свидетель.

— Я буду свидетелем, — предложила Джой.

— Да, дорогая. Но так как вы невеста Лэрри, было бы лучше, если бы документ подписал кто-нибудь еще. Это сделает мой секретарь. — Эмберли повысил голос: — Мисс Вентнор!

Ответа не последовало. Должно быть, мистер Эмберли нажал кнопку, так как в лабиринте темных кабинетов послышался звонок.

— Сегодня все кажется необычным, — пожаловался адвокат. — Девушка обещала быть здесь… Мисс Вентнор!

На дымчатом стекле появилась увеличенная до абсурда тень. Мистер Эмберли распахнул дверь.

— Мисс Вентнор! — снова крикнул он.

Представление Билла об адвокате оказалось недалеким от истины. Джордж Эмберли был высоким мужчиной с непринужденными манерами. Искусный покрой дорогого темно-серого костюма скрывал увеличивающуюся с возрастом полноту. Гладкие седеющие волосы отливали серебром при электрическом свете. Однако круглое массивное лицо с сердитыми голубыми глазами и широким ртом было гораздо моложе, чем предполагал голос. Профессиональная полуулыбка исчезла при виде Билла.

— Прошу прощения, — осведомился адвокат, — но кто вы такой?

Билл встал и подошел к нему.

— Меня зовут Досон — Уильям Досон.

— Досон? — Мистер Эмберли слегка вздрогнул.

— Да. Кажется, вы хотели меня видеть. Пожалуйста, взгляните на это.

Раскрыв «Таймс», Билл указал нужное место.

В кабинете за спиной Эмберли послышался взволнованный женский шепот. Билл не мог видеть ни Джой Теннент, ни Лоренса Херста, но предполагал, что волнение вызвано неожиданным звучанием третьего британского голоса. Однако он не мог догадаться обо всем.[2]

Мистер Эмберли неохотно взял газету и взглянул на указанное место. Билл знал наизусть каждое слово.

«ДОСОН. [Фамилия была напечатана заглавными буквами, после чего следовало официальное адвокатское уведомление. ] Если Уильям Досон, внук леди (Элис) Пенрит из Рествейла, Бедфордшир, Англия, свяжется с гг. Эмберли, Слоуном и Эмберли, Бродвей, 120, он узнает кое-что, представляющее для него интерес».

— Я увидел это только сегодня утром, — сказал Билл. — Мне пришлось позаимствовать… Короче говоря, я решил, что лучше прийти самому, поэтому приехал поездом из северной части штата. Вы поместили это объявление, сэр?

Казалось, мистер Эмберли внезапно проснулся.

— Да-да, теперь я вспомнил. — В его выпуклых голубых глазах неожиданно мелькнуло подозрение. Он бросил взгляд на открытую фрамугу. — Но это весьма необычное время для визита. Как вы сюда проникли?