Девять месяцев из жизни - [24]

Подарок хозяйке. Значит, полагается покупать подарок хозяйке? Может, и мне теперь надо ходить в гости с подарком хозяйке? Получается, всю свою сознательную жизнь я была грубым невоспитанным гостем? Ненавижу Джули. Ей всегда удается заставить меня чувствовать свою социальную неадекватность.

Я вспоминаю, что так и не посмотрела не ее живот. Перегибаюсь через стол и проверяю.

– Ух ты, – говорю я. – Какая ты у нас беременная. Джули расплывается улыбкой от уха до уха:

– Вот такая. Представляешь, какая я теперь огромная? Я практически уверена, что это мальчик. Мне все говорят, что я ношу мальчика.

Я пожимаю плечами, пытаясь представить себе Джули с мальчиком. Единственными мужчинами в ее жизни являются Джон и ее отец, ни один из которых не может быть серьезным источником Y-хромосом. Ее отец если не спит, то играет в гольф в своем загородном клубе, а для Джона самое приятное в жизни – это массаж лица Перль де Кавьяр в спа-салоне «Четыре времени года». Большие машины, грязные мотоциклы и герои «Звездных войн» в их систему ценностей не входят.

– Хорошо, – говорю я, – а разве ты не сможешь это узнать в ближайшее время?

Джули перестает улыбаться и надувает губы:

– Я тебе не говорила? Мы не будем узнавать. Джон хочет, чтобы это был сюрприз. Он говорит, что всегда представлял, как доктор вынимает ребеночка и кричит: Это мальчик! И он не хочет пропускать такой момент.

Чтобы не рассмеяться, приходится сдерживаться изо всех сил. Как она, наверное, мучается, что не может начать украшать детскую.

– Но ты же понимаешь, что это чушь, – говорю я. – Кто в наше время и в нашем возрасте не выясняет пол ребенка?

– Множество людей, – довольно агрессивно заявляет Джули. – Некоторым нравится старомодный стиль.

Я фыркаю:

– Ну, мы-то точно будем узнавать. Я хочу это знать в первую же секунду, как только будет можно.

Упс. Это совсем не то, что я собиралась сказать. У Джули поднимаются брови, и она подозрительно смотрит на меня.

– Я, наверное, чего-то не знаю? – спрашивает она. Я делаю глубокий вдох:

– Думаю, да. Поэтому я и хотела с тобой сегодня встретиться. Я беременна.

Джули так шустро вскакивает со стула, что стукается пузом об стол. Надеюсь, Джону-младшему не размозжили голову у меня на глазах. Впрочем, Джули не обращает на это никакого внимания. Она подскакивает ко мне и бросается обниматься. Какая она огромная. Наверное, это нехорошо, но приходится признать, что мне это неприятно.

– Боже мой, Лара! Боже мой! – вопит она. – Я так за тебя рада! Боже мой!

Она подпрыгивает вверх-вниз, как мячик, и на нас тут же начинают пялиться все посетители ресторана и прохожие. Отвратительно.

– Тише, Джули, пожалуйста. Никто еще не знает. Я тебе рассказала, потому что, кроме тебя, мне не с кем об этом поговорить, к тому же у меня больше нет подруг, которые хоть когда-нибудь были беременными.

– Хорошо, хорошо, – шепчет Джули, садясь обратно на свой стул. – Извини. Я так разволновалась. Это потрясающе. Мы будем как Дрю Берримор и Британи Мерфи в фильме «В машине с парнями». Там была такая милая сцена, где они стоят друг напротив друга и прикасаются животами, помнишь? Это было так трогательно.

Я бросаю на нее взгляд, ясно говорящий, что я не смотрю фильмов, которые называются «В машине с парнями», и в ближайшее время не собираюсь тискаться с ней животами. Она показывает мне язык:

– Какая ты зануда. Ну, и когда ты рожаешь?

– Не знаю. Я только четыре дня как определила это и к врачу в ближайшие пару недель не собираюсь. Где-то в марте.

– Так, давай посмотрим, сейчас у нас конец июня... – Она начинает считать на пальцах: – Июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь, январь, февраль, март, апрель. Скорее всего, апрель, где-то в начале.

– Нет, – говорю я. – Не может быть апрель. Ты насчитала десять месяцев. По моим подсчетам получается март.

Джули одаривает меня сочувствующей улыбкой:

– Лара, дорогая, беременность длится не девять месяцев. Сорок недель. А это получается десять. Считать начинают с первого дня последних месячных, так что могу тебя поздравить – один месяц ты уже отходила.

Нет. Это нечестно. Если десять месяцев, то почему не говорят: десять месяцев? А фильм «Девять месяцев»?

Почему они его не назвали «Десять месяцев», если это десять месяцев? Получается, что все знают и молчат? Я чувствую, что готова заплакать. Это ужасно. Значит, отпуск будет всего пять месяцев? Стоило стараться!

– А почему об этом никогда не говорят? Люди должны знать. До того, как забеременеют.

Джули расплывается своей фирменной улыбкой чир-лидера :

– Да что ты расстраиваешься, все не так плохо. Лучше подумай об этом с другой стороны: осталось всего тридцать шесть с половиной недель!

Мне хочется ее застрелить. Найти пистолет и застрелить прямо здесь, на глазах у остальных степфордских жен[15], как предупреждение всем, кто еще попытается корчить мне такие морды.

Но Джули в упор не замечает моей враждебности или просто игнорирует ее.

– Я так рада, что ты мне рассказала. Поверь, это действительно честь для меня, что ты рассказала мне раньше, чем всем остальным, к тому же тебе надо очень много чего сделать. Во-первых, надо немедленно звонить и записываться в класс Сюзан Гринспэн. Если тебе говорили, что можно подождать до трех месяцев, – забудь. Я знаю кучу людей, которые тянули е этим, а потом не успели. У меня есть ее номер в карманном компьютере, сейчас я тебе дам. – Она начинает копаться в своей бездонной сумке от Луи Вьюттона.