Девять месяцев - [9]

На самом деле все произошло совершенно иначе. На этой несчастной вечеринке я грустно слонялась из угла в угол, все больше и больше напиваясь. Я слышала, как Том шутит с друзьями над тем, каких женщин повстречает во время путешествия: гавайских девушек в юбках из листьев, сингапурских стюардесс, будто специально отобранных для воплощения мужских фантазий. У меня все переворачивалось внутри. Элис утверждала, что Том постоянно следил за моей реакцией, но я этого не заметила. Саймон, который стоял рядом со мной, посоветовал подойти и сказать, что мне неприятно это слушать, отчего я почувствовала себя еще хуже. Неужели мои страдания были настолько очевидны? Я ответила, что раз Том уезжает, мне все равно, мне надоели его рассказы о путешествиях, и я даже рада, что смогу отдохнуть от всего этого. Я сказала, чтобы он попрощался с Томом за меня и попросил его не докучать мне по возвращении. И ушла нетвердой походкой. Поймала такси и уехала домой.

Почти сразу, как я вернулась к себе и легла спать, я проснулась оттого, что кто-то бросал камешки в мое окно. Когда я подошла к окну, я увидела Тома. Он слонялся пошатываясь по дороге с бутылкой вина в одной руке и елочкой в другой. Когда он заметил меня, он запел песню «Симпл майндз», «Не забыла ли ты меня». Я поспешила впустить его, пока кто-нибудь из соседей не вызвал «неотложку».

— Это все, что я смог найти, — сказал он, протягивая мне елочку с болтающимися корнями.

Я провела его к себе и по пути выбросила елку в мусорное ведро.

— Я думал, что ты посадишь ель в своей квартире, для украшения, — по-детски хихикнул он.

— Я сварю нам кофе, — буркнула я, стараясь не встречаться с ним взглядом и жалея, что не была чуть потрезвее.

— Холли, — сказал он серьезно, что было достижением, ввиду того, что он еле держался на ногах.

Я обернулась. Он неподвижно стоял за моей спиной, уставясь на меня с открытым ртом. В какую-то минуту мне показалось, что его сейчас вырвет, и я почти двинулась за ведром для мытья пола.

И тут он сказал:

— Я люблю тебя.

Я застыла, оглушенная.

— О, — вот все, что я смогла ответить.

Он вздрогнул, как будто я дала ему пощечину, и я поняла, как бесчувственно прозвучал мой ответ.

— То есть я хотела сказать — о мой бог, это так неожиданно…

Я посмотрела в его светлые, зеленые глаза. У меня подкашивались ноги от нахлынувших на меня чувств. От любви к нему. Я никогда не видела его таким беззащитным… таким желанным… Взгляд, которым мы смотрели друг на друга, был таким многозначительным, что я вмиг протрезвела.

— Черт, почему тебе потребовалось говорить мне об этом именно сейчас? Хуже момента и представить невозможно, — сказала я, и в тот же момент мой рот был закрыт долгим поцелуем. И мы отправились ко дну, прямо на деревянном полу, и впервые за все время нашего знакомства мы не были похожи на похотливых кроликов. В этот раз все было по-другому, медленно и нежно. Когда он смотрел на меня, я чувствовала смущение от той близости, которая наступила между нами. Это было почти чудом, — особенно если учитывать, что он выпил почти галлон пива. Я еле сдерживала себя, чтобы не начать аплодировать (стоя). После этого мы лежали в постели в объятиях друг друга, моя голова на его груди, я целовала его, шепча: «Я тоже люблю тебя».

Наутро я проснулась с улыбкой. У меня болел копчик, я потерла больное место, обнаружила следы от кухонных половиц, и моя улыбка растянулась еще шире. Я перевела взгляд на смятые простыни, все еще счастливо улыбаясь. Но Тома там не было. Я посмотрела на часы — было одиннадцать. Скорее всего, он ушел собирать чемоданы. Я шлепнула рукой по подушке, на которой остался отпечаток его головы, и крикнула:

— Почему ты не разбудил меня, негодяй!

Потом я подумала о записке, которую он, возможно, оставил.

Спустя десять минут, ничего не обнаружив и натянув на себя единственную одежду, которая не была в стирке, я выбежала из дома.

Я колотила в дверь Тома. Дверь открыл Чарли, в одних трусах, с всклокоченными волосами. Он щурился на солнечный свет и с трудом мог сфокусировать на мне взгляд.

— Привет, крошка; неплохая вечеринка была вчера. Что случилось? — Он зевнул.

— Где Том? — спросила я прямо.

— Не знаю, — Чарли пожал плечами. — Он не ночевал дома, знаешь ли. — Чарли поднял бровь, как будто добавляя: «Вероятно, ему повезло». И тут понял, что, может быть, только что заложил своего друга, и быстро добавил: — Он ушел с вечеринки один, возможно, просто упал в саду и заснул.

— Он ночевал у меня, сонный идиот.

Мое терпение кончалось. Я ворвалась в квартиру и вбежала в комнату Тома. Он уехал, это точно. Его комната выглядела все так же — будто по ней прошелся ураган, — но не хватало одной важной детали. Его гигантского дорожного рюкзака и камеры, которую он недавно купил.

— Он попрощался с тобой? — крикнула я Чарли, который стоял на пороге комнаты. Он чесал в затылке, все еще не проснувшись окончательно.

— Ну да, вчера вечером. Я и не думал, что встану сегодня, чтобы попрощаться еще раз утром. Хотя недавно я слышал шум машины. Саймон говорил, что собирается подкинуть его в аэропорт.

Мы оба подошли к окну и выглянули во двор. Точно, ярко-красного «жука» Саймона не было.