Девять месяцев - [78]

Я взяла пиджак и ключи и спустилась вниз, чтобы подождать Элис и Саймона на улице. Я не могла больше оставаться в квартире. От обеденного запаха меня тошнило.

Я услышала, как машина Саймона приближается, прежде, чем она появилась в поле зрения; на повороте, ведущем на мою маленькую улицу, взвизгнули тормоза. Он вывернул из-за угла и на большой скорости подъехал к кафе; машину занесло, и на меня полетел гравий из-под колес. Я села на заднее сиденье, и Саймон тут же нажал на газ, даже не поздоровавшись.

Элис поддерживающе улыбнулась мне:

— Ты в порядке?

Я мрачно кивнула и уставилась в окно. Мы ехали по направлению к окраине города, я видела людей, сидящих на солнышке в открытых барах и потягивающих напитки. Другие, держась за руки, гуляли по парку; их дети были одеты в яркую цветную одежду, и им не было никакого дела до остального мира.

Мы молчали до самой больницы. Саймон побежал вперед, я не поспевала за ним из-за своего огромного живота.

Элис задержалась, поджидая меня.

— Насколько это серьезно? — спросила она, когда Саймон был уже далеко.

— Я не знаю, Эл, трудно сказать. Он был в сознании, но выглядел бледным и изможденным. А выражение его лица, — мой голос начал дрожать, и я сглотнула, — было видно, как ему больно.

Мы побежали дальше по коридору вслед за Саймоном, который успел поговорить с администратором, и она указала ему дорогу.

В комнате ожидания мы встретили Фиону. Она увидела Саймона и крепко прижалась к нему; она не плакала, и казалось — все краски жизни покинули ее. Фиона слабо улыбнулась нам с Элис.

— Кажется, у него был сердечный приступ, — сказала она тихо. — Сейчас врачи пытаются стабилизировать его состояние.

— Но с ним все будет в порядке? — спросил Саймон.

— Ну, Маркус еще относительно молод и крепок, это должно сыграть свою роль. Я уверена, что он поправится, — ответила она, будто пыталась убедить сама себя.

— Вам принести что-нибудь попить? — спросила Элис, стараясь хоть чем-то отвлечь их.

— Спасибо, Элис, я бы выпила кофе, — ответила Фиона. Ее ровный голос немного меня успокоил; если Фиона считала, что все будет хорошо, я с радостью хотела ей верить. Саймон между тем становился все напряженнее. Пить он не хотел, и Элис ушла искать автомат с кофе для Фионы.

— Какого черта они там делают? — спросил он через минуту, оглядываясь в поисках кого-нибудь, кто мог рассказать нам, что происходит.

— Саймон, успокойся, они очень заняты. Они обещали, что сразу сообщат мне о любых изменениях. Я уверена, что с ним все будет хорошо. Почему бы тебе не прогуляться и немного отвлечься?

— Нет, я никуда не пойду, пока не узнаю, что происходит, — настаивал он, усаживаясь на пластиковый стул и обхватывая голову руками.

Я пошла за Элис, чтобы помочь ей донести стаканчики с кофе. Когда мы вернулись, медсестра объясняла Саймону:

— Мне очень жаль, что я не могу пока сообщить вам ничего нового. Как только доктор Ранкин освободится, он подойдет к вам, прямо сюда. — Она повернулась к столу и сняла трубку звонящего телефона.

Саймон сжал кулаки и снова принялся ходить взад-вперед.

Через полтора часа у нас все еще не было никаких новостей. Кофе Фионы так и стоял рядом с ней нетронутый. Я пила свой маленькими глоточками, хотя он уже остыл и был противный на вкус. Мне нужно было что-то делать.

— Миссис Деланчи? — спросил голос.

— Да.

— Меня зовут доктор Ранкин, я осматривал вашего мужа. Простите, что вам пришлось так долго ждать. Боюсь, ваш муж перенес тяжелейший сердечный приступ. Нам удалось стабилизировать его состояние, и, хотя он все еще в опасности, мы перевели его в отделение интенсивной терапии. Вы можете навестить его. — Он посмотрел на нас троих, когда мы обступили Фиону, и добавил: — Но, должен подчеркнуть, к нему может зайти только один человек. Ему нужно отдохнуть.

Мы с Элис кивнули, а Саймон очень расстроился.

— Мне жаль, но вы сможете навестить его только утром, — сказал ему доктор Ранкин, взял Фиону за руку и повел в отделение интенсивной терапии. — По дороге я расскажу вам о состоянии вашего мужа.

Мы пошли следом за ними, не зная, что делать дальше, но у стойки приемной остановились.

Фиона оглянулась на Саймона:

— Дорогой, я знаю, что это тяжело, но тебе лучше вернуться домой. Не думаю, что мы можем что-то сделать сегодня, но я останусь с ним до утра. Отправляйся домой и сообщи нашим друзьям, что случилось. Я позвоню тебе попозже, а утром ты сразу приедешь в больницу.

Саймон неохотно кивнул.

— Она должна быть где-то здесь, — сказал Саймон, роясь в кипе бумаг. Последние полчаса мы занимались поисками записной книжки Фионы, чтобы обзвонить друзей и родственников, но в доме царил такой хаос, что и комнату не найдешь, не то что книжку. Было странно рыться в вещах людей, которых нет дома. Такое ощущение, будто я вторглась на чужую территорию, но другого выхода не было. Мы попытались дозвониться до Тамсин, но ее домохозяйка сказала, что та с близнецами уехала в гости к друзьям и не вернется раньше глубокой ночи.

— Нашел! — воскликнул Саймон, помахивая в воздухе телефонной книгой. — Она была в маминой сумке. — Он стал перелистывать ее. Его лицо было серым и усталым. — Итак, думаю, пора обзванивать людей, — сказал он без энтузиазма.